В эту самую минуту, в главные покои ворвался, встревоженный не на шутку, Мустафа паша и, увидев всю эту картину заботливых действий Баш Хасеки, хлопочущей над его, правящим Османской Империей, но теперь, абсолютно беспомощным другом, словно орлица над орлёнком, обеспокоенно спросил:
--Как он, госпожа? Есть, хотя бы слабая надежда на то, что наш Повелитель выкарабкается из цепких лап смерти?
Из груди юной Баш Хасеки вырвался тяжёлый вздох, напоминающий собой, тихий измождённый стон, и, ничего не скрывая от хранителя главных покоев, являвшимся лучшим другом и ей самой, любезно успокоила его:
--Самое страшное уже позади, паша! Можете вздохнуть с облегчением. Наш Повелитель, хотя и потерял много крови, но жить будет. Сейчас ему необходим полный покой для восстановления.
Услыхав эти обнадёживающие слова, Мустафа паша вздохнул с огромным облегчением и, одобрительно кивнув, пожелал другу скорейшего выздоровления и уже направился к выходу их покоев, но Санавбер окликнула его настоятельной просьбой:
--Накажите всех, кто посмел покуситься на жизнь нашего Повелителя, Мустафа! Пусть они ответят за это злодеяние по всей строгости Османской Империи! Никого не щадите!
Мустафа паша понимающе кивнул и только после этого ушёл из главных покоев, оставляя венценосного друга на его заботливую главную Хасеки, терпеливо ожидающую момента, когда он проснётся и откроет свои красивые серо-голубые глаза, но он продолжал крепко спать.
101 глава
А тем временем, Нергизшах, понимая, что идти к тёте Разие бессмысленно, ведь она является женой верного хранителя главных покоев, а значит занимает сторону венценосной четы, решила сама сурово покарать дядю за прошлую ночь. Для этого она встретилась в одном из закутков коридора с тремя, прибывшими вместе с ней из Бурсы, стражниками и заговорила с ними о том, как лучше убить Султана так, чтобы, в данный момент рядом с ним никого из охраны и семьи не было.
Чуть позже, когда молодой властелин, одетый в парчовый кафтан, отороченный соболинным мехом, проходил по мраморному, залитому яркими солнечными лучами, коридору, погружённый в свои мысли и наслаждаясь своим одиночеством, его окружили три крепких стражника, из-за чего, ничего не понимающий, Селим остановился, подозрительно смотря на них и уже начиная, подозревать о, нависшей над его жизнью смертельной опасностью. Вот только, почему-то странные стражники ему очень сильно не понравились, наверное, из-за того, что внешне напоминали собой разбойников.
--Что вам нужно, аги?-спросил он у них, как ему казалось, спокойным голосом.
Стражники загадочно переглянулись между собой и, презрительно усмехнувшись, что ещё больше насторожило юношу, зажали его в тиски.
--Это нас попросила передать Вам Нергизшах Султан!-хором ответили они и, не позволяя ему, вырваться, неожиданно пурнули кинжалами в плоский живот, но а, когда он инстинктивно перестал отчаянно вырываться и затих, ощущая резкую боль вместе со слабостью в ногах, не говоря уже о потемнении в ясных серо-голубых глазах, они отпустили его и ушли.
Селим, же, плотнее прижался к холодной каменной стене, и, превозмогая нестерпимую боль и головокружение, на ватных ногах вернулся в свои покои, где и упал на дорогой пёстрый ковёр с длинным шелковистым ворсом, напоминающим свежую луговую травку, но перед тем, как потерять сознание успел услышать душераздирающий крик, подбежавшей и склонившейся над ним, Санавбер, пытающейся у него узнать о том, кто посмел свершить коварное нападение.
--Это Нергизшах!-из последних сил и едва слышно произнёс парень, а затем отключился, оставляя любимую жену в глубоком оцепенении.
В эту самую минуту, ошалев от того, что она натворила, Нергизшах прибежала в роскошные покои тёти Разие, которая, сидя за небольшим столом, завтракала в приятном обществе горячо любимого мужа. Они душевно разговаривали, обсуждая то, чем может грозить правящей семье неожиданный приезд из Бурсы Махидевран Султан с Нергизшах, что сравнивалось с бомбой замедленного действия. Определённо, начнутся новые беды с коварными интригами.
Супруги не ошиблись в своих догадках, заметив появление в их покоях, чрезмерно чем-то перевозбуждённой племянницы, они встревоженно переглянулись между собой, внутренне предчувствуя неладное, иначе Нергизшах ни прибежала бы к ним, вся запыхавшаяся и с видом, нашкодившей девчонки.
--Рассказывай нам о том, что ты натворила, Нергизшах!-сдержано вздохнув и доброжелательно смотря на племянницу, попросила её, удобно сидящая на против, замершего в терпеливом ожидании, мужа и на, разбросанных по полу мягких подушках с разноцветными наволочками из: парчи, шёлка и бархата, обшитые по краям золотым шёлковым шнуром с кисточками, Разие Султан.