— Ничего не вижу.
— Если я останусь, то ты увидишь пожары, развалины и горы трупов.
Он удивленно пожал плечами.
— Я тебя не понимаю.
— Все очень просто. Лучезарные из кожи вон лезли, чтобы меня разозлить. И надо сказать, им это удалось.
— Смысл?
Мы сошли с дороги и полем двинулись к лесу.
— Вовлечь меня в драку. Заманить, как можно глубже и уничтожить.
— Не понимаю.
— Ты заметил, что мы увязли. Еще месяц, и все. Крышка!
Чем дальше я удалялся от города, тем легче у меня становилось на душе.
— Тебе не пора возвращаться?
Джошуа фыркнул.
— Лучезарные регулярно получали информацию от Дикси. Парня сломали на его возлюбленной. Угрозами держали на коротком поводке.
— Зря ты отпустил его.
— Нет. В одном из видений, что мучили меня в последние дни…
Мы достигли опушки леса.
— Они… Я не могу… Ее давно нет в живых. Я видел, что они с ней сделали.
Какое-то время мы шли молча. В одном овражке набрели на ручей. Утолили жажду. Пока я ополоснул лицо, Джошуа набрал пригоршню крупных зеленых с красными прожилками, ягод. Набив полный рот, я с удовольствием жевал нечто напоминающее мне по вкусу, очень сладкий спелый крыжовник. Шелест листвы, задорное журчание ручья и ласковое прикосновение солнечных лучей навевало покой и умиротворение. Было так хорошо, что хотелось уткнуться лицом в траву и плакать. Ненароком брошенный взгляд в сторону Джошуа разрушил очарование. Мой комбинезон остался в крепости. Белая рубаха, светлые брюки и мягкие полусапожки составляли все мое богатство. Перстень Мрака не в счет — он не отделим. Грязно-желтый маскировочный окрас одежды Джошуа ядовитым пятном выделялся на фоне живой природы.
— При первой возможности смени гардероб.
— Чем тебе не нравится этот? Масса преимуществ.
— Одно из них — быть убитым.
С сомнением оглядев себя снизу доверху, Джошуа нехотя согласился.
— Ладно. А вообще я уже привык.
— Дурное дело — нехитрое. Хватит прохлаждаться.
И мы пошли. Вскоре лес поредел. До самого горизонта простиралась равнина. Обжитые места мы обходили стороной. Где-то там, на севере, меня ждала Зеркальная вершина. Изо дня в день мы неумолимо приближались к оплоту Лучезарных — Хрустальному Замку. Изредка перекидывались несколькими фразами. Иногда приворовывали овощи с крестьянских полей, так для разнообразия стола. Благодаря Перстню я всегда мог обеспечить нас свежим мясом и теплом.
Спустя пять дней вдали показались горы. За время путешествия Джошуа подрастерял часть своего лоска, но не наглости. Он умудрился стащить на одной ферме крестьянское платье. И теперь видок у него был еще тот. Штаны из грубой ткани и шикарные сапоги, длинная рубаха и дорогая шитая серебром перевязь с мечом. Завершала портрет соломенная шляпа, на которую он приколол золотую брошь, усыпанную изумрудами.
К полудню мы заметили конный разъезд. Без лишних споров предпочли избежать встречи и поспешили укрыться в первой же попавшейся ложбине. Благо равнина плавно перешла в холмистое предгорье. Разглядеть всадников толком не удалось, но Джошуа утверждал, что символ на вымпеле принадлежит Лучезарным. Позже у меня в памяти всплыл этот разговор. А в этот момент мне и в голову не пришло поинтересоваться, откуда ему известны военные символы защитников Хрустального Замка. Отлеживаясь в ложбине, Джошуа не придумал ничего лучшего, как донимать меня расспросами.
— И все же я не пойму. Почему ты распустил войско? Почему бежал? Иначе не скажешь.
Я и сам не раз задавался подобными вопросами. И чем ближе конечный пункт моей одиссеи, тем чаще я их задавал. Я перекатился со спины на живот устроился поудобней. Джошуа лежал на боку, подперев ладонью щеку, и по привычке жевал травинку.
— Видения — раз, предчувствие — два, надоело все — три.
Несколько секунд мой спутник обдумывал услышанное.
— С видениями все понятно.
— А мне нет. По началу снились фрагменты жизни незнакомых мне людей. Из мест, где моя нога сроду не ступала.
Я насторожился. Невдалеке кто-то спугнул стайку птиц. На всякий случай раскинул магическую сеть. На пределе возможного уловил затухающее эхо удаляющегося разъезда. Ложная тревога.
— Продолжай.
— Никакого порядка или системы в чередовании снов я не смог обнаружить. Только уверенность, что каким-то образом я имею отношение к происходящему.
— Может, ты устал.
— Или кто-то специально насылал их?
Предположение вызвало легкий интерес.
— Ты кого-нибудь подозреваешь?
— Возможно.