– И кому же, если не секрет? – Кай постарался уловить в лице Колдуна хоть малейшее изменение.
– Пожалуй, я не смогу ответить на этот вопрос… Это уже секрет «Дженерал Трейдс». Сама фирма продолжать эти разработки не собирается… Подействовал тот публичный скандал и…
Кай выдержал паузу, сделанную собеседником, не задавая ожидавшегося от него вопроса.
– И, – нехотя закончил Колдун, – так или иначе, но за долгие годы работа не достигла цели… Мы имеем не столько способ обучения, сколько способ сохранения знаний… Поле Ланга не поддается копированию. Проблема считается принципиально неразрешимой. Исходя из высоких соображений теории информации… и устройства Мироздания вообще.
– Так что же, – прикинул Кай, – эти ваши функциональные голограммы могут существовать только в одном экземпляре на одного носителя? Как бессмертная душа? И вы научились всего-навсего такой вот кусочек души…
– Только не называйте это пересадкой душ! Эти слова Маддер почти выкрикнул.
– Уберите отсюда, Бога ради, эту тварь, – в голосе Борова звучало искреннее отвращение, – она перегрызет какой-нибудь провод, и мы останемся – вдобавок ко всему – еще и без электроэнергии, – он вопрошающе поднял взгляд на вошедшего в бокс связи Русти.
– Мне Марго не мешает, – в пику Борову, не пользующемуся доверием ни у кого из собравшегося на борту «Леди» народа, тут же довел до общего сведения Питер. – Смотрите, чтобы она не проглотила ту дрянь, с которой играет… Она ее вот уже битый час катает по рубке… Откуда только вытащила…
– Тогда почему вы не даете мне отобрать у нее эту гадость? – раздраженно спросил Эрни.
– Потому что она к вам все равно не подойдет, а отстегивать вас от кресла я не собираюсь… – резонно объяснил Питер.
– Вы это… – задумчиво оборвал разгоревшуюся было дискуссию Русти. – На минуточку оставьте нас вдвоем с мистером Бишопом.
Пит понял его буквально, с несколько обиженным видом подхватил под брюшко зазевавшуюся Марго и вышел. Марго только и успела, злобно глянув на Борова, ухватить зубами предмет своих развлечений и, извернувшись самым дьявольским образом, задеть Борова по уху когтями левой задней.
Когда дверь за Питером закрылась, а Боров, чертыхаясь, закончил оказывать себе первую помощь, Русти, сидевший на рукояти кресла напротив, сурово глянул на пленного и протянул ему изжеванную распечатку.
– Восьмая строка снизу, – хмуро прокомментировал он. – Прочти и вникни.
Вник Боров довольно быстро. Минуты три он выражал свое мнение о капитане Чикидаре и о тех идиотах, что выдали ему лицензию, потом перешел к делу.
– И много времени у нас в запасе? – осведомился он.
– Меньше суток, – утешил его Русти. – Так что переходим в режим строгой экономии кислорода. И начнем с тебя. Сейчас я запру тебя в твоем блоке и перекрою крантик. Есть предложения?
– Есть, – быстро ответил Боров. – Я… прилагаю все усилия для того, чтобы радио заработало… Для этого вы запираете меня здесь. Один на один с аппаратурой. Когда радио зафурычит…
– А оно точно зафурычит? – строго прервал его Русти.
Боров тяжело вздохнул и подтвердил:
– Зафурычит… А вот когда оно зафурычит, я требую после посадки на Брошенную предоставить мне респиратор, запас кислорода на шесть часов, выпустить меня на все четыре стороны и не устраивать погони…
– А кофию в постель вам не желательно? – зло осведомился Русти.
– Больше разговоров не будет, – сухо обрубил Боров и замкнулся в гордом молчании.
– Ну тогда – считай, не договорились, – мрачно проронил Русти. – Я пошел, значит, у начальства санкцию просить на то, чтобы тебе, сука, яйца резать, – уведомил Русти высокую договаривающуюся сторону, встал и покинул радиорубку.
В коридоре он задержался, чтобы пресечь насилие, которое озабоченный поведением Марго Питер пытался учинить над ожесточенно сопротивлявшейся кошкой, и отобрал у обоих предмет раздора – уже порядком пожеванную упаковку из-под какого-то желудочного средства.
– Глупая ты животина, – сказал он кошке. – Заглотаешь, дура, и кто тебя лечить станет?
Он заглянул в упаковку – там вместо таблеток лежала пара микроэлектронных «чипсов». Пожав плечами, перед тем как отправить эту дрянь в утилизатор, он осведомился у Питера:
– Вы, мистер, кажется, в этих делах разбираетесь Что это за штуку такую выудила наша подруга на свет Божий?
– Я – официально ответственный Миссии за связь, – пояснил Питер, крутя чипе перед веснушчатым носом. – Вторая специальность… Эти штуки называются FG-A516680 – типовые частотные генераторы для бортовых радиостанций…
– Так что – сами понимаете, мистер, Боров и тут обмишурился. Правда, не до конца, – Хенки, за неимением другого приложения своих забот, принялся благоустраивать временно пустующую клетку над стойкой.
В клетке планировалось разместить гринзейского хамелеона – тварь довольно привередливую.
– Не до конца, – продолжил Хенки. – Кэп Чикидара – там, на Брошенной – по разумению Борова, слышать их не мог – его радио взлетело на воздух вместе с «Мастерскими Кносса», а ждать, пока радиоволны доползут до радиобуя, подвешенного по другую сторону от Фомальгаута, а буй – в порядке строгой очередности поступающих сообщений упакует их SOS в пакет сообщений для подпространственнои связи и соизволит этот пакет закинуть в Систему… Короче – до Брошенной надо было добираться своим ходом – благо забрезжила надежда, что такое все-таки возможно. А там Боров решил сыграть на своей монополии на Чикидару и его секреты относительно того, где запрятаны контейнеры с антиплазмой и программное обеспечение к Броску от Фомальгаута до мест более обитаемых…
Так или иначе, мистер, но Колдуну пришлось взяться задело. Федеральный Следователь, натурально, провел разъяснительную беседу с личным составом Миссии – отдельно с доком Сандерсом и Русти – с каждым на его, разумеется, уровне, – и приняли они решение. Сами понимаете – какое… Тут, конечно, возникла масса проблем – ну, например, кого сажать под это вот мгновенное обучение, а кого – в резерве попридержать. Порешили пустить в дело все шесть «обучающих программ» – так их для конспирации окрестил док Маддер.
Гадать долго – кого оставить вне игры, по правде говоря, конечно, не пришлось: сам Колдун подставляться под действие собственного устройства, естественно, не мог – если у него крыша поедет, то уже никто не сможет справиться с возможными накладками, буде такие возникнут. Федеральный Следователь тоже не должен был идти на подобный риск – его дело было обеспечивать безопасность Миссии и Груза, а свихнув себе мозги, он для такой задачи уж никак не сгодился бы. То же, практически, можно было сказать и о доке Сандерсе. Но тот пожелал разделить судьбу своих подчиненных. «Иначе, – заявил он, – в трудную минуту я их могу не понять. А они – меня».
Что до Русти, то Колдун забраковал его, как психологически травмированного – оно и легко понять если члены Миссии всего-то и виделись с экипажем «Констеллейшн» считанные часы, а кто и того меньше, то для Русти осознать, что за несколько минут он навек лишился своих товарищей, с которыми не один год провел бок о бок в тесной скорлупке «судна экстренной доставки» – и хороших, и плохих, и верного Робби, и грозного кэпа Даниэльса, и бестолкового Джеки, и вечно надутого Марека Дудорова… Всех сразу. Это, мистер, не такая потеря, о которой можно забыть, пропустив пару рюмочек чего покрепче, – бывает, после такого с людьми случается и что пострашнее… Русти, конечно, кивнул на мадам Ульцер – мол, если уж у кого и нервы, то у меня все-таки покрепче будут… Но мадам предварительный тест прошла, не чихнув даже, а Русти в этом раскладе только и выпало, что Колдуну ассистировать в его представлении.
Как все это выглядело – наверно, спросите. Лучше бы, конечно, было, если бы не я, а Русти вам про то излагал…
Излагал сцену инсталляции Русти и впрямь с истинным пафосом и вдохновением, необычно литературным для него языком – убедившись перед этим, что все кружки – слушателей и его – наполнены по новой.