Компанию разряжает толстый силуэт Амброзии, явившейся с продуктовой корзиной. Гелиос отвлекается от беспрерывного прожигания взглядом и обращается к служанке по имени, говорит:
– Молодая супруга желает к чаю десерта. Приготовь что-нибудь, Амброзия.
– Непременно, господин, – отвечает женщина и раскладывает овощи, после чего обращает свой взор на меня и интересуется. – У госпожи есть особые пожелания?
Бегло смотрю на Гелиоса. Он молчит. Молчу и я. Проверяет, играет, задирает. Что ещё он мог делать от скуки?
– Подай излюбленный хозяином дома десерт; желаю, чтобы нам обоим было приятно.
Амброзия медлит, однако говорит:
– Непременно, госпожа.
И уходит.
– А ты умеешь выкручиваться, – улыбается Гелиос.
– С таким супругом – единственно необходимое качество.
– Ага, прекрасно, только советую впредь не смотреть так.
Как?
Как я, чёрт возьми, посмотрела?
– Да-да, так, – подытоживает мужчина.
– В советах женщины клана Солнца не нуждаются, – парирую я. – И уж тем более в том, как смотреть. Мой взгляд – вся я.
– Мне видны войны и шторма, Луна. Угомонись.
– А из уст бога Солнца только и слышны слетающие наказы. Для чего? Зачем ты командуешь?
Гелиос подходит. Замирает напротив и, поймав дыхание, выдаёт:
– Ты до ужаса этим взглядом и этой интонацией напоминаешь мне Джуну.
– Твою возлюбленную? – предполагаю я.
Бровь дрожит, уголки губ поднимаются.
– Старшую из сестёр в клане Солнца.
Значит, старшую…а сколько было сестёр и сколько братьев? где они сейчас? рассыпаны по свету и несут правды лжебогов, обращаясь в лжерелигию?
– Она также красива и умна? – протягиваю я.
– Также нахальна, даровита и ядовита. Что почти одно и то же.
– О.
– Джуна – иллюстрация стандартной стервы.
– Сочту за комплимент.
И я откланиваюсь. Напоследок говорю:
– С ней бы твоя супруга нашла общий язык.
Вдруг Гелиос меняется в лице: теряет взгляд, роняет его, топчет; размышляет и мешкает, о чём-то вспоминает. Отходит сам. До утра следующего дня мы расстаёмся.
Решаю вынести своё тело к завтраку, но так долго борюсь с одеялом, что побеждаю его только к окончанию приёма пищи. Гелиос – вижу с лестницы – отставляет порцию заваренного чая: глядит на него отрешённо и вздыхает. Как вдруг поднимает и выплёскивает; травы рассыпаются по раковине.
– Я бы выпила, – говорю следом и захожу на кухню.
– Луна решила одарить своим милостивым светом? – язвит Гелиос.
Ловлю посторонний аромат и принюхиваюсь. От мужского, обратившегося ко мне, лица разит чем-то сладким.
– Что это? – спрашиваю я, а Гелиос причмокивает и в зубах показательно сцепляет конфету.
– Карамель, – говорит он. – Хочешь попробовать?
– Хочу.
Выуживает конфету из своего рта и закладывает её мне в рот. Неожиданно. Но я обсасываю палец, а сладость расплывается по языку. Гелиос – неужели сердце его можно растопить? – едва заметно улыбается. Третья улыбка за вторые сутки, с ума сойти…
– Это приготовила Амброзия?
– Конфеты делаю сам.
– Как?
Рассказывает: обжаривает сахар с водой и полученную субстанцию заливает в формы.
– А я смогу?
– Кухня в твоём распоряжении, – отвечает мужчина и отдаёт себя всецело рабочим делам.
Я же нахожу компанию Амброзии и вместе с тем друга для бесед, узнаю любимые хозяином дома блюда и жизнь немолодой прислуги. Она обучает меня на кухне, а я внимаю накопленные опытом истории.
Доступность еды смущает и настораживает, но к ней быстро привыкаешь: привыкаешь спускаться за картофелем, укутанным подвальным холодом, привыкаешь набирать овощи из крупных корзин при входе и обдавать те водой, привыкаешь срывать душистые соцветия с подглядывающих через окно ветвей.
– Ты можешь сбежать, Луна, – предложил Гелиос за первым совместным ужином, которые мы приготовили рука об руку с Амброзией, но ничего не сказали хозяину дома.
– Мочь и хотеть – различно, Бог Солнца, – сказала я и велела пробовать.
Мужчина улыбнулся (зачастил, право) и попробовал сготовленное в потрескавшихся горшках мясо. Его приправлял запах трав.
– Вдруг. Если пожелаешь есть одна – прикажи слуге нести ужин в спальню, даю добро.
– Если. Ты правильно заметил, Бог Солнца.
Улыбнулся вновь.
И с того дня каждый завтрак и каждый ужин (обед я предпочитаю заменять дневным сном и потягиванием в постели) мы проводим с Гелиосом в компании друг друга И мне нравится это. Нравится слушать его, хотя по началу он безмолвствует и только награждает вкрадчивыми взглядами кристальных глаз. Получается разговорить его. Я нахожу – как мне хочется верить – хорошего партнёра. И для бесед, и для совместного времяпровождения.