— Вся наша добыча принадлежит господину Дамону. Я его управляющий, и только благодаря моей собаке мы смогли добраться сюда.
Согласились все, кто равнодушно, кто с явным неудовольствие.
— Кроме того, — добавил Сейдж, — там может быть опасно. Я пойду первым. Сабер! Вперед!
Они ворвались в комнату, почти сорвав дверь с петель.
Елена не смогла сдержать крика. Блодыовед сделала то, чего так и не сделал Дамон: оставила на спине кровавые борозды от когтей. Пока Елена разыскивала стеклянную дверь на улицу, она почувствовала два поддерживающих ее разума, забирающих часть боли на себя. Бонни и Мередит пробирались к Елене через осколки стекла. Они громко кричали на сову, а Талон героически нападала на нее сверху.
Елена не могла больше терпеть. Она должна была увидеть. Ей нужно было знать, что металлическая штучка, которую она вытащила из гнезда Блодыовед, не просто мусор. Она должна была узнать это сейчас.
Она вытерла крошечный кусочек металла о невезучее алое платье и выбрала момент, чтобы глянуть вниз. Багровый солнечный луч осветил золотой в бриллиантах полумесяц, сверкнул на прижатых ушках и в зеленых александритовых глазах.
Копия первой половинки ключа, только мордочка смотрит в другую сторону.
У Елены подкосились ноги. Она держала в руках вторую половину ключа.
Елена поспешно вынула малюсенький мешочек из потайного кармана, пришитого за бриллиантовой вставкой на платье. Леди Ульма специально сшила этот мешочек.
В нем лежала первая половинка ключа, которую Елена ненадолго вынимала для Сабера и Талон, а теперь она засунула туда и вторую. И сразу же почувствовала, как мешочек странно зашевелился. Это что, две половинки ключа… соединялись?
В стену позади нее врезался черный клюв.
Елена, не раздумывая, упала и покатилась по земле, чтобы увернуться. Подняла руку к кармашку, убедиться, что мешочек остался на месте и не развязался, и с удивлением нащупала внутри предмет знакомой формы.
Не ключ?
Не ключ!
Мир вокруг Елены бешено закружился. Все потеряло смысл: и этот предмет, и ее собственная жизнь. Близнецы-кицунэ обманули их, одурачили глупых людишек и вампира, которые посмели бросить им вызов.
Никакого лисьего ключа не существовало.
Но надежда отказывалась умирать. Что там обычно говорил Стефан? Mai dire mai — никогда не говори «никогда». Зная, как это глупо, и все равно надеясь на чудо, Елена снова запустила пальцы в мешочек. Что-то холодное скользнуло на ее палец и там осталось.
Она поглядела вниз и замерла на секунду, не в силах отвести взор. На безымянном пальце блестело золотое, инкрустированное бриллиантами кольцо. Две стилизованные лисы переплетались, глядя друг на друга. У каждой лисы было два уха, два зеленых глаза из александрита и острая мордочка. И все.
Что за польза Стефану от этой безделушки? Кольцо не имело ничего общего с крылатыми ключами, изображенными на картинках с храмами кицунэ. Как украшение оно точно стоило в миллион раз меньше, чем они потратили, чтобы заполучить его.
Л затем Елена кое-что заметила.
Из глаз одной из лис исходил свет. Если бы Елена не смотрела на кольцо с такого близкого расстояния, и вокруг был бы не белый бальным зал, где все цвета предстают в истинном свете, она бы ничего не заметила.
Свет шел прямо на нее, как бы она ни поворачивала ладонь. Теперь он светил из всех четырех глаз прямо в направлении тюрьмы Стефана.
Надежда возродилась в сердце Елены, словно феникс, и мысленно унесла ее из этого лабиринта стеклянных комнат, Звучал вальс из «Фауста». Прочь от солнца, глубже в сердце города, туда, где был Стефан. Туда и были направлены лучи бледно-зеленого света из лисьих глаз.
Окрыленная надеждой, она повернула кольцо. Свет померк в глазах обеих лис, но, когда она повернула кольцо так, что вторая лиса была на одной линии со стеной тюрьмы, он снова замерцал.
Тайный сигнал. Сколько времени она могла бы владеть этим кольцом и ничего не подозревать, если бы она заранее не знала, где находится тюрьма Стефана?
Может быть, дольше, чем Стефану вообще оставалось жить.
Теперь нужно было только выжить до того момента, как она доберется до него.
39
Елена шагнула в толпу, чувствуя себя солдатом. Она не знала почему. Наверное, потому что она думала только о поисках, которые ей удалось завершить, оставшись при этом в живых. А может, потому что она получила раны, которыми могла гордиться. А может, потому что над ней кружил враг, который все еще хотел ее крови.