Ночью эта пристройка стала их убежищем. Здесь никогда не появлялся ни один ребенок или взрослый из Феллс-Черч. Кроме миссис Флауэрс и Стефана, который когда-то помогал двигать мебель, а теперь еще и Мэтта, здесь никто не бывал, насколько помнила миссис Флауэрс. Мэтт ухватился за это. Он медленно и тщательно просматривал найденный Мередит материал, и один драгоценный отрывок очень помог ему и миссис Флауэрс. Именно, поэтому они могли спать по ночам, когда приходили голоса.
Кицунэ часто считаются своего рода родственниками западных вампиров, соблазняющими мужчин (большинство лисьих духов принимают женское обличье) и питающимися напрямую их ци, или жизненной энергией, не покушаясь на кровь. Таким образом, можно сделать вывод, что они связаны теми же законами, что и вампиры. Например, они не могут без приглашения войти в человеческое жилье…
Ах да, голоса… Он был очень рад, что последовал совету Бонни с Мередит и зашел к миссис Флауэрс перед возвращением домой. Девушки убедили его, что он только подвергнет родителей опасности, столкнувшись с толпой, жаждущей его крови и готовой убить его за нападение на Кэролайн. Кэролайн, казалось, обнаружила его сразу же, но она не привела с собой толпы. Может быть, потому, что это было бы бесполезно, подумал Мэтт.
Он понятия не имел, что могло случиться, если бы он был дома, а голоса принадлежали бы бывшим друзьям, которых он когда-то пригласил.
Сегодня вечером…
— Давай, Мэтт, — медленный, ленивый голос Кэролайн соблазнительно мурлыкал. Звучал он так, будто она лежала на полу и шептана в щель под дверью. — Не будь таким занудой. Ты же понимаешь, что когда-нибудь тебе придется выйти.
— Дай мне поговорить с моей мамой.
— Не могу, Мэтт. Я ведь говорила тебе, что она проходит обучение.
— Чтобы стать такой, как ты?
— Очень трудно стать похожей на меня, Мэтт, — неожиданно тон Кэролайн перестал быть кокетливым.
— Это точно, — пробормотал Мэтти добавил: — Если ты причинишь вред моей семье, ты об этом пожалеешь.
— Ох, Мэтт! Перестань, будь реалистом. Никто не хочет никому причинять боль.
Мэтт медленно разжал кулак. В нем был старый револьвер Мередит, заряженный освященными Обаа-сан пулями.
— Второе имя Елены? — спросил он негромко, хотя на заднем дворе раздавались крики и музыка.
— О чем ты говоришь? Что ты там делаешь, составляешь генеалогическое древо?
— Я задал тебе простой вопрос, Кэрри. Вы с Еленой дружили с детства. Какое же у нее второе имя?
За дверью зашумели. Когда Кэролайн наконец ответила, он услышал шепот подсказок, как когда-то давно слышал его Стефан.
— Если тебя интересуют только игры, Мэттью Ханикат, я поговорю с кем-нибудь другим.
Он услышал, как она убежала. Ему захотелось это отпраздновать, и он позволил себе целый крекер и полчашки домашнего яблочного сока миссис Флауэрс. Они не знали, сколько им придется сидеть взаперти, поэтому Мэтт при каждой вылазке приносил кучу вещей, которые могут оказаться полезными. Зажигалка и лак для волос, которые вполне заменяли маленький огнемет. Банки восхитительных домашних заготовок миссис Флауэрс. Кольца с лазуритом на тот ужасный случай, если они обзаведутся острыми клыками.
Миссис Флауэрс повернулась во сне на своей кушетке.
— Кто это был, дорогуша?
— Никто. Спите дальше.
— Понятно, — миссис Флауэрс говорила сладким голоском милой старушки. — Если никто вернется, спроси у нее имя ее собственной матери.
— Понятно, — протянул Мэтт тем же голосом, и они оба рассмеялись. Но в горле стоял ком. Он знал миссис Форбс очень давно. И он боялся, что однажды она позовет его голосом Шиничи. Вот это будет настоящая беда.
— Вон она, — кричал Сейдж.
— Елена! — кричала Мередит.
— Боже! — кричала Бонни.
В следующий миг Елена отлетела куда-то в сторону, и что-то обрушилось на нее. Она услышала глухой крик, не похожий на прежние. Вопль чистой боли. Клюв Блодыовед впился в чью-то плоть. В мою, подумала Елена. Но боли не было.
Не… я?
Над собой она услышала задыхающийся голос:
— Елена… беги… моя защита… продержится недолго.
— Дамон! Мы уйдем вместе!
Больно…
Это был лишь слабый отзвук мысленного шепота. Дамон не думал, что она это слышала. Она заставила Силу двигаться все быстрее и быстрее, думая только о безопасности тех, кого она любила.