– Войдите.
К директору пожаловал Мордехай – бессменный конферанс-распорядитель – человек таких масштабов, что, вместе с его приходом, шар накренился, и со стола Комедианта едва не свалилась недавно пристроенная туда фотография жены-акробатки. Нервно перебирая поля цилиндра и, прикусив черный ус, конферанс обратился к директору:
– Феликс Эдмундович, беда…
– Верно говорят, беда не приходит одна, – пробубнил себе под нос Комедиант. – Ну, что там у тебя, Мордехай? Выкладывай поскорее.
– Трибуле снова загипнотизировал зрителей. На сей раз они… Чего уж говорить. Уж лучше вы сами взгляните…
Нацепив пенсне, Комедиант сверху вниз оглядел зрительный зал, и от того, что он там увидел, ему стало совсем не до смеха… Совершенно обнаженные, зрители обоих полов и всех возрастов, не зная стыда, весело аплодировали клоуну Трибуле, а вся их одежда лежала аккуратно сложенная у входа в арену.
– Ну, это уж слишком! – разразился директор. – Живо его ко мне на ковер!
Трибуле явился незамедлительно. Он был выдающимся клоуном, и в цирке состоял на хорошем счету, но, кроме прочего, был известен своим необузданным нравом. Изюминкой молодого энергичного артиста был номер с розовыми очками, подаривший ему не только любовь публики, но и, по некоторым оценкам, преждевременное повышение до старшего клоуна. Хитрый механизм, вмонтированный в безразмерную оправу очков, приводил в действие меняющие цвета спирали, установленные вместо линз. Вращение этих спиралей оказывало на добровольцев из числа зрителей гипнотическое воздействие, и те, в точности следуя незамысловатым командам клоуна, удивляли и веселили публику. С помощью этого изобретения, Трибуле удалось в совершенстве овладеть искусством гипноза и снискать славу: надевая очки, он полностью контролировал зрителей и всегда покидал арену не иначе, как на крыльях аплодисментов. Таким образом, Феликс Эдмундович находился в довольно неустойчивом положении. С одной стороны, клоуна, за неэтичное поведение следовало уволить. С другой, после скандала с зеброй-самоубийцей, номер Трибуле стал гвоздем программы, и цирк едва ли в скором времени смог бы оправиться после его ухода. Размышления Комедианта были прерваны самим клоуном-гипнотизером.
– Вызывали, Шэф?
– Вызывал, как же! Присаживайся.
Трибуле сел. Глядя директору цирка прямо в глаза, он мысленно отсчитывал до десяти.
– Это что ты мне такое устроил?! Разве ты не знаешь, какая теперь ситуация в цирке? Разве такому тебя учили в цирковом колледже, а затем еще четыре года в академии клоунов?! В каком свете, по-твоему, ты выставляешь профессию?! А что скажут в комиссии по клоунской этике?!
Трибуле молчал, а Феликс Эдмундович, выпустив пар, казалось, опомнился, и хотел было сбавить обороты, как вдруг обнаружил себя абсолютно голым, а свою одежду аккуратно сложенной прямо перед ним на столе.
– Это что еще за шутки?! – гаркнул Комедиант, в порыве гнева приподнявшись со своего кресла, но затем, образумившись, также резко возвратился в исходное положение, опустив кресло на уровень ниже, чтобы прикрыть все самое необходимое.
– Ну, я тебе устрою! – продолжал оскорбленный Комедиант, опуская пальцы в отверстия диска служебного телефона, соответствующие цифрам «0» и «2». Трибуле продолжал сидеть неподвижно, глядя на длинные носы своих клоунских ботинок.
Спустя полтора часа, среагировав на срочный вызов, явилась милиция. В дверь постучали. В кабинет, представившись, зашел младший сержант.
– Милиция. Вызывали?
– Вызывали, а как же! Присаживайтесь!
Младший сержант сел, и Феликс Эдмундович, который за полтора часа успел снова одеться и сделать обход, описал все по порядку. Трибуле по-прежнему покойно сидел, глядя только на милиционера, под диктовку циркового директора, заполнявшего протокол. Мысленно, он отсчитывал до десяти…
– Итак, вы хотите заявить на данного гражданина в связи с тем, что он, посредством гипноза, приказал вам раздеться? – с недоверием спросил милиционер, – я вас правильно понял?
– Все верно. Вы совершенно правильно меня поняли – с достоинством заявил директор, укоризненно глядя на Трибуле.
Милиционер скептически отложил бланк протокола в сторону.
– Известно ли вам об ответственности за ложный вызов сотрудников милиции? – строго спросил он в повелительной манере, в той или иной степени свойственной, наверное, всем государственным служащим.
Милиционер хотел было начать с директором цирка свою обычную профилактическую беседу, как вдруг заметил, что его форменный комплект одежды, аккуратно сложенный лежит на столе, прямо перед ним…