— А вдруг в ту ночь прошел дождь и прибил пыль? — не сдавался Сэм.
— Этот вопрос мне прояснили в метеобюро.
В камере вновь стало тихо. Сэм проанализировал полученную информацию и понял, что упорствовать бесполезно и глупо. Пришлось в очередной раз признать, что Тиббз свое дело знает. А кроме того, он на его стороне, этот человек, который сумел преодолеть немыслимые расовые барьеры.
— Да, все было, как ты говоришь, — признался он.
— Жаль, Сэм, что вы не сообщили мне об этом раньше, — произнес Тиббз, слегка расслабившись. Он встал. — Кстати, у меня тут недавно состоялся небольшой разговор с мистером Парди и его дочерью. Я объяснил им, что обвинения в совращении надо будет доказать, а Долорес придется пройти медицинский осмотр. Похоже, они перепугались. Уходя, я добавил, что очень скоро им придет официальный вызов. Думаю, нам недолго придется ждать, когда Долорес в присутствии свидетелей откажется от обвинений. Остальное будет уже легче.
Сэм повеселел.
— Вирджил, попытайся выяснить, почему она вдруг решила покатить на меня бочку. Это, конечно, сложно, но…
Тиббз улыбнулся.
— Мне кажется, Сэм, ответ на этот вопрос я уже знаю.
Услышав, что его хочет видеть Вирджил Тиббз, шеф полиции пригласил детектива не сразу. Решил заставить негра подождать несколько минут. А то он совсем обнаглел. Однако эта очередная затея поставила самодура в неловкое положение. Стоило Тиббзу войти в кабинет, как Пит позвонил снова. Сообщил, что к шефу полиции пришли Джордж Эндикотт и Дуэна Мантоли.
— Пусть проходят, — буркнул Гиллеспи. Когда они вошли, ему пришлось изобразить улыбку и даже встать. — Пожалуйста, присаживайтесь. — Он посмотрел на Тиббза. — Вирджил, зайди попозже. Видишь, я сейчас занят.
Однако Тиббз не подчинился.
— Шеф Гиллеспи, я пришел к вам по весьма важному делу. И неплохо будет, если то, что я скажу, услышат мисс Мантоли и мистер Эндикотт.
Гиллеспи занес кулак, собираясь стукнуть им по столу. Этот цветной совсем распоясался. Но ему помешал Джордж Эндикотт:
— Билл, позвольте нам остаться и выслушать мистера Тиббза.
— Да, это очень интересно, — добавила Дуэна.
Гиллеспи пришлось смириться.
— Хорошо, — пробормотал он, проклиная в душе Тиббза и мечтая разобраться с ним, как только они останутся одни.
— Я прошу, чтобы здесь присутствовал мистер Вуд. — Тиббз посмотрел на Гиллеспи. — Вероятно, вы захотите кое о чем его спросить.
Понимая, что деваться некуда, Гиллеспи, сдерживая злость, распорядился по внутренней связи привести арестованного. Через минуту в кабинет ввели Сэма Вуда. Гиллеспи молча указал ему на стул. Тот сел. Кивком шеф отпустил сопровождавшего Арнольда. Затем тяжело взглянул на Тиббза:
— Давай, Вирджил, начинай.
Тиббз привычным жестом крепко сплел пальцы. Вгляделся в них на пару секунд, затем заговорил:
— Давайте выясним, кто такая Долорес Парди. Отец — злобный неграмотный хам, мать я не видел, но уверен, что она тоже не леди. Вот в такой семье воспитывалась мисс Парди.
— Ну и что тут нового? — усмехнулся Гиллеспи.
— Долорес Парди восемнадцать лет, но она выдает себя за шестнадцатилетнюю, потому что отстала в школе на два года и боится насмешек. Отмечу, что вопрос об уголовном преследовании за совращение малолетней автоматически отпадает. Мисс Парди свойствен эксгибиционизм, что зафиксировано в нескольких полицейских протоколах. Девушка одержима манией, что ее тело неотразимо привлекательно для любого мужчины. Подобного рода отклонения в поведении характерны для девушек ее возраста, переживающих комплекс неполноценности. Они пытаются таким способом компенсировать то, чего лишены, находясь в самом низу социальной лестницы.
Тиббз взглянул на Дуэну, чтобы понять, как девушка воспринимает его слова. Она слушала с искренним интересом, как, впрочем, и остальные в кабинете.
— В таких случаях девушка нередко идет на сближение с мужчиной, надеясь своими прелестями привязать его к себе. Иногда это ей удается, порой приводит к разрыву. По словам Харви Оберста, который не намного старше мисс Парди, она обнажалась перед ним без всякого с его стороны поощрения. Я ему верю, поскольку имею еще два доказательства. Первое — ее приход в полицию с жалобой на мистера Вуда. Это серьезное дело — обвинить в совращении всеми уважаемого полицейского. Но расстроенной или смущенной мисс Парди не выглядела. Напротив, намеренно оделась вызывающе, желая подчеркнуть свои соблазнительные формы. Скромная девушка, которую лишили чести, так себя не ведет.