Из специального автобуса, в который обычно загружали торговцев кавказской национальности и прочих торговцев с близлежащего Сенного рынка, ранее задержанные были спешно отпущены под честное слово больше не попадаться, и теперь в нем же ценные свидетели давали показания.
— «Видела, видела»! — возмущалась женщина лет тридцати пяти. — Ни хрена я не видела! У меня фруктов-овощей знаете на сколько? Да еще этот мудила привязался из-за каких-то поганых ста рублей… — Она неприязненно посмотрела в сторону другого свидетеля, немолодого мужчины. Тот запальчиво воскликнул:
— Положим, не из-за ста рублей! Хотя и сто рублей тоже деньги! Если, скажем, для вас это не деньги, конечно, я понимаю, такие, как вы, в день на миллионы обвешиваете…
— Какие миллионы! — крикнула продавщица. — Постоял бы тут в любую погоду, да целый день на ногах! Умный нашелся — учить…
— Почему это вот никогда не дадут больше, не обвесят в нашу пользу? — размышлял вслух незадачливый покупатель. — Все только в свою… Туда сто рублей, сюда сто рублей…
— Итого двести, — сосчитал Алексеев. — Ладно, а по делу что?
— Читай, — протянул ему показания кто-то из коллег.
— «Видел со спины…» Замечательно! «Шляпа отбрасывала тень на лицо…» Зорро, что ли, новый объявился? А этот представитель подрастающего поколения тут зачем? Наркотики попутно толкал?
— Что вы себе позволяете? — возмутилась мать мальчика.
— К сожалению, ничего… — признался Петруха. — А если чем обидел — так извините, работа такая… Радовались бы, что ваш… Это ваш? Что он не толкает… Почему, кстати? Не думали? Все толкают… Вон буквально на днях…
— Он фотографировал, — подсказал опер Семенюк.
— Чего? — не понял Петруха.
— Ну, фотографировал! Спасибо Анатолию Александровичу, презентовал каждому первокласснику к новому учебному году по фотоаппарату, — пояснил осведомленный коллега. — Не слыхал, что ли?
— А, точно, что-то краем уха… Ну чего вы опять о грустном, о первоклассниках? — поморщился Алексеев. — Итак, чего у него там?
— «Смена»! — гордо заявил ребенок. — Нам Екатерина Вячеславовна рассказала, какую кнопку нажимать, а сегодня мы с мамой шли из школы и купили пленку… Дядя в магазине помог ее зарядить…
— Неплохое начало первых шагов в фотографии! — усмехнулся Петруха. — И как же ты догадался, что нужно именно в этот момент снимать? Что ты перед этим видел?
— Мы стояли на остановке, потому что у мамы ноги устали со мной по магазинам бегать, — терпеливо начал рассказывать первоклассник. Мама поморщилась от обилия подробностей, но не прерывала, поощряя самостоятельное общение со взрослыми. Мальчик продолжал: — И пока трамвая все не было, зато было солнышко, и еще мне понравился дядя из «Волги», потому что мама сказала, что это инкассатор приехал, а это здорово!
— А почему?
— Ну не знаю…
— Ну а кто такие инкассаторы, хотя бы ты знаешь? — улыбнулся Алексеев.
— Не-а, зато похоже на терминаторов…
— Определенно сходство есть, — важно кивнул Петруха.
— Я его сфотографировал! Только жалко, что это не «Полароид», а то так интересно, получилось что-нибудь или нет…
— А мне-то как интересно! — согласился Петруха. — А что ты потом снял? После?
— Потом, кажется, ничего, — наморщил лоб ребенок. — Подумаю…
— Потрясающе! — воскликнул Алексеев. — А для чего же они тут парятся? — обернулся он к коллеге.
— Да он тебе не все сказал, — разъяснил тот.
— Да? Ну, рассказывай… Как тебя зовут? Коля? Молодец, Коля! Вот ты кем хочешь вырасти? Милиционером не хочешь? Правильно! Я тоже раньше не хотел! — признался Петруха. — Ну так что ты видел?
— Когда она побежала, а инкассатор упал, я, правда, сначала спиной стоял, но когда он упал, я ее сфотографировал!
— Ничего себе! Да ты ценный свидетель!
— Даже несколько раз, пока бежала! — добавил довольный мальчик.
— Вот это молодежь, я понимаю! Всегда начеку! — радовался Алексеев. — Хочешь, я приду в твою школу в форме и расскажу всему классу, как ты помог милиции…
— Не надо, а? — жалобно посмотрел на него школьник. — Засмеют…
Не обидевшись, Петруха переключился на опрос его матери:
— Ну а вы что видели?
— Ничего! — решительно заявила она. — И кстати, мы уже все рассказали, теперь мы пойдем?
— Ну как это «ничего»? — не поверил опер. — Раз были, значит, видели… Инкассатора не видели!
— Так еще живого, когда он в магазин входил! Потом я все время смотрела в ту сторону, откуда трамвай должен был подойти… Пятнадцать минут на остановке простояли, быстрее бы пешком дошли… Колька теребил меня за рукав, да я его не слушала: он же часто теребит, я никогда внимания не обращаю…