—..! Ну что за день?..!
Мария Даниловна потихоньку двигалась мимо него. Она была одета несколько иначе, чем днем, да рассерженный Маркин вряд ли способен был разглядывать проходящих старушек, сравнивая их с одной из случайных подсадных… Он открыл багажник, вынул инструмент и запасное колесо, захлопнул его и отправился менять. Мария Даниловна заняла выжидательную позицию. Закончив ремонт, Маркин убрал в багажник проколотое колесо и, не закрыв его, вернулся за инструментом… Поймав удачный момент, Сухова быстро и незаметно кинула в машину какой-то сверток и отошла в сторону, продолжая наблюдать развитие событий. Инспектор положил в багажник инструмент, запер его, не догадываясь, что там одним предметом прибыло…
Мысленно помахав рукой удаляющейся машине, Мария Даниловна подошла к телефону-автомату…
— Милиция? — любезно вопросила она. — Тут по телевизору говорили об убийстве на Садовой… Просили позвонить… Да? Все верно? Так вот! Я только что видела убийцу! Он ехал в машине! Да, прямо сейчас! По Вознесенскому! Да, записала! Номер машины…
«…Песчаная эфа… Привет, привет! Нильский трионикс… с гарниром… Сетчатый питон… Видела я его в тот раз или нет? А, не помню… Где же? Ну где же он?» Мария Даниловна, быстро продвигаясь по выставке рептилий, подошла наконец к аквариуму, ради встречи с обитателем которого она и посетила выставку вновь.
«Тупорылый крокодил… Osteolaemus tetraspis… Вот…» Вздохнув, она остановилась и надолго застыла перед стеклом.
«Молодой крокодил ищет друзей», — вспомнила она классику в мультфильмах и невесело усмехнулась. «Бедный… Одинокий… Старый… Двадцать, говорите, лет?.. Вот каково весь остаток жизни просидеть в клетке… Пусть кормят, пусть тепло… На родине, однако, уж всяко не холоднее… Какой печальный финал! Может, лучше умереть молодым, но на свободе? Скушать не один десяток охотников и туземцев, пролить моря крокодиловых слез… Чем так, прозябать, влачить безрадостное существование… Типа дома для престарелых… Скучно тебе… Сидишь, а эти ходят, зырят… Посмотрели, ушли домой, забыли… Нет, твоей участи не позавидуешь!..»
Шло время, менялись скучающие посетители… Кто-то возмущался высокой стоимостью входного билета; кто-то просто коротал время в ожидании поезда, родители специально приводили своих юных чад в этот «филиал зоопарка»… Шумная стайка школьников, ненадолго наполнив помещение гамом веселых ребячьих голосов, так же дружно упорхнула… Пожилая женщина по-прежнему стояла возле крокодила, глядя ему прямо в черные неподвижные глаза, и что-то тихо шептала…
Петруха стремительно выскочил на платформу, но на этот раз он опоздал. Поезд, дразняще стоявший все это время и гостеприимно впускавший внутрь себя нескончаемые толпы пассажиров, резко тронулся, захлопывая на ходу двери, едва Алексеев занес ногу…
Не растерявшись, опер спрыгнул на пути и сломя голову помчался вдогонку… Состав двигался отчего-то медленно, достаточно для того, чтобы бегущий Петруха мог наблюдать происходящее в последнем вагоне сквозь большое прозрачное стекло, но при том недостаточно все же медленно для того, чтобы он мог его догнать… Внутри вагона суетились какие-то люди, ожесточенно размахивая руками, споря, пересчитывая деньги… Кто-то исписывал мелом доску, стирая и вновь нанося цифры… Один из пассажиров, приплюснув лицо вплотную к стеклу, стал корчить Алексееву смешные и ужасные рожи, грозя при этом кулаком; другой, отодвинув первого, наоборот, энергично махал ему, подбадривая и помахивая стопкой купюр… «Вот гады!» — разозлился Петруха, продолжающий без устали гнаться за наглым поездом. — «Это что же выходит, они на меня поставили? Точно! Им всем глубоко плевать, справлюсь я или нет в глобальном смысле… Просто одним нужно, чтобы я не успел, другим — чтоб успел… Только из-за денег! Да пошли они все!» Он прибавил ходу, но поезд, подмигнув фонарем, также чуть увеличил скорость. «Ну мне же нужно! Непременно нужно на поезд! — в расстроенных чувствах взывал Алексеев. — А эти рожи за стеклом… Глумятся, чуть ли не убить меня готовы… Зато другие — за меня болеют… И вот ведь досадно: как я ни поступи, — одна часть непременно разорится, а другая наживется на мне… Хочу я этого или нет…»
Рядом с ним неожиданно пристроился бежать мальчик, с ранцем на спине, что, казалось, совершенно не мешало ему двигаться со скоростью совершеннолетнего опера… «Давай, давай! Быстрее!» — кричал ребенок.
«Где-то я его видел… — задумался Алексеев. — Блин, ну чего он разорался? Ему-то что?»