Мариназаигрывающе) Ярослав Сергеевич, спрашивайте уж сразу наших отличниц Аню и Еву.
Ярослав Сергеевич. (смотрит на Еву) Готовы?
Ева. (встаёт, с опущенной головой идёт к доске, старается не смотреть на учителя, глубоко вздыхает, тихо читает) Анненский Иннокентий Фёдорович.
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя… (пауза, смотрит на Ярослава Сергеевича
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Ярослав Сергеевич. Ева, 5, только для выпускного класса слишком короткое стихотворение… Как ты считаешь Она, это кто для Анненского?
Ева. Возлюбленная. Он выделяет её из всех.
Ярослав Сергеевич. А последние строчки ни на что тебя не наталкивают?
Ева. Не знаю… о духовном свете.
Ярослав. Так (подходя ближе, Ева волнуется, начинает нервно сжимать и разжимать пальцы). Но здесь есть символ. Она – это не конкретно возлюбленная, Она – олицетворение любви, света в темноте нашей жизни. Это духовное состояние, возвышающее человека, а не человек. Надо всегда заглядывать внутрь слов, можно принять буквально, но интонация, она важнее слов. Как в стихотворении Любовь важнее, чем просто возлюбленная.
Раздается звонок.
Ну, все, ребята до свидания. Дежурный, останьтесь, уберите доску, пожалуйста… (уходит)
Ева кивает, слегка смущается, садится на место. Все собираются.
Ева. (Марине и Ане) Идите, я сегодня дежурю.
Марина. Тебе помочь?
Ева. Нет, спасибо.
Аня. Ты скоро?
Марина и Аня, а также остальные уходят, Ева наспех стирает с доски мел и кидается к своей сумке. Роется.
Ева. Где оно?… только бы он не успел зайти…
Находит белый конвертик, целует его и кладет на учительский стол под тетрадь. Стоит.
Ева. Может лучше забрать письмо? (в раздумье) А если догадается, что тогда про меня подумает? Но и молчать не могу… Будь мы вместе, любила бы его всем существом. До самого последнего вздоха… Ярослав (кусает губы)… Как невыносимо любить тебя, как могла создать Вселенная такого идеального для меня человека … А он со своей женой… Она хотя бы понимает, какой он, ценит его? Оберегает? Делает его счастливым? Понимаю, что это глупость, бред. Он учитель, я всего лишь ученица, одна из многих. Это ни к чему не ведёт, мы не будем вместе, такого счастья не бывает… это скорее мечта, а мечты сбываются редко. Я повисла в этих грёзах… в мечтах он мой, а наяву даже не улыбается… ни слова, ни улыбки… как лёд… Глупая. Он всего лишь мужчина, он не тот, кем я его себе рисую в мечтах, не знаю его, он не знает меня (нервничает, достаёт письмо, комкает, потом снова разглаживает). Все мы немного актёры, мир – сцена, изображаем жизнь, чувства, мысли, а где же правда, где что-то настоящее? Не любит меня Саша. Чушь! Просто ему нужна девушка. Перед друзьями рисоваться, вот, какую отхватил! Но я простая! Маринка та же или Альбина Ивановна… Я не хочу быть как все, сдаваться, довольствоваться каким-то «видом любви», взаимовыгодными отношениями, что за глупость? (кладёт письмо обратно) Любовь бескорыстна. Боюсь его отказа, насмешки, тогда я окончательно во всём разочаруюсь. Он будет стараться меня не обидеть, и от этого ещё хуже…
Садиться, закрывает лицо ладонями, сидит, качается.
Входит Аня. Подходит к Еве, садится.
Аня. Ну? Долго тебя ждать буду? Большая перемена, знаешь-ли не час. Марина вон уже какого-то паренька раскрутила себе на обед.
Ева. Ань, прости, слушай, ты ведь не скажешь никому?
Аня. Конечно, не скажу. Что случилось?
Ева. Вот если (пауза, вздыхает) мужчина по статусу выше девушки, то кто должен делать первый шаг?
Аня. Зачем тебе?
Ева. Да, так размышляю о жизни.
Аня. Не знаю, честно говоря, скорее девушка, мужчина, он в этом случае более уязвим.
Ева. Просто… я люблю (пауза) Ярослава Сергеевича.
Аня. Серьезно? (удивлена) такими словами не кидаются. Понимаешь?
Ева. Да, Ань… Я ему письмо написала. И призналась… А теперь думаю… Вот зачем. Скажет – "дура"… А ведь, правда, я – дура…
Аня. Ну, ты даёшь! Хорошо хоть Марине не сказала, у неё не язык. А помело… Ты подписалась?