Комкает письмо.
Входит Марина.
Марина. Ой, Ярослав Сергеевич, (флиртует) девочек тут нет, да?
Ярослав Сергеевич. Нет, что-то ещё, Марина? (устало)
Марина. Я хотела вам сказать, точнее, попросить, не сильна я в литературе. Это можно как-то исправить? (близко подходит, гладит его плечо и улыбается) а?
Ярослав Сергеевич. Что? (яростно) Я вам мальчик что ли? Что вы тут устраиваете? Значит и это слезливое письмо ваша работа, да?
Марина. О чём вы? Какое письмо?
Ярослав Сергеевич. Это! (отдаёт ей) Уходите. И на следующем уроке я вас по-другому (злобно смотрит) спрашивать.
Марина. Но…
Ярослав Сергеевич. Идите! До свидания!
Марина уходит.
Ярослав Сергеевич. Вот как… а я то уж было подумал, что это знак какой-то или ниточка, которая меня к счастью приведёт, я уж было понадеялся (грустно), а мир такой был, как и был… всем всегда надо что-то, а эта девица использует свою женскую привлекательность, и даже не понимает или не хочет понимать, что этим причиняет мужчинам боль… ну ничего. Будем надеяться на то, что жизнь-бумеранг, и плохое и хорошее возвращается… Когда много ухажеров, на самом деле мало хорошего… постоянно сравнивать, выбирать, а в итоге она одна будет. И сама ничего не испытывает, когда тебя любят, а если ты нет, то это становиться невыносимей, чем когда ты невзаимно влюблён, внимание кажется назойливостью, а обижать ты не хочешь, и остаться одному страшно…как бег по замкнутому кругу… вот день! Устал я от всего.
Замолкает. Собирает свои вещи, уходит.
Акт 2
Дом Евы. Гостиная. Ковер. Шкаф. Телевизор. Перед ним диван, там сидит Евин отец. Стоит гладильная доска. Облокотившись на неё стоит Ева. Стоит в задумчивости. Потом подсаживается к отцу.
Ева. Пап, если б в тебя влюбилась молодая девушка, тебе было бы приятно?
Аркадий Федорович. Приятно? Не знаю даже, такое вряд ли будет, да и зачем ей это? Вон вокруг какие парни ходят! Зачем ей такой старик… Сашка, например, твой… Эх!
Ева. Аркадий Федорович, но я же не про него спрашиваю. Мне просто интересно. Было бы приятно?
Аркадий Федорович. Когда, влюбляешься – это всегда хорошо. Но, знаешь ли, молодые должны быть с молодыми, а …
Ева. Но ведь любви все возрасты покорны. И родственные души они необязательно ровесники, есть же пары, с большой разницей в возрасте и, причем они счастливы!
Аркадий Федорович. В молодости мы во всех в подряд влюбляемся…не знаю, Ев… Нам скорее всё навязывают из фильмов, книжек про большую любовь, а это просто гормоны, переходный возраст, наверное, когда хочется, чтобы рядом был кто-то… А вот нет большой, чистой любви. Любовь это… просто привязанность, привычка, комфорт, особая форма дружбы. Вы вместе живете, спите, едите… вам спокойно и не более того.
Ева. Не правда (шокирована)…Как же тогда жить? Вот так всю жизнь! Есть, пить, спать и жить с тем к кому просто привык? А как же …накал страстей? Как же настоящие эмоции и чувства…?
Аркадий Федорович. Ты молодая, глупая… позже поймешь, что я прав. Тебе нужен надёжный человек, лучше чтобы любили тебя, а не ты, тогда не будешь думать, что бросят или не оценят…
Ева. Папа! Да, я уже давно выросла! (психует) Как можно так говорить! О Любви! Нет, ну ты меня совсем не понимаешь! Чтобы, меня любили!? А может мне важнее любить самой, надоели мне эти ломанья перед Сашей, не люблю его! Не люблю! И не буду с ним! Хоть он вам так нравиться, он такой перспективный (передразнивает), заботливый… тьфу! До тошноты слащавый!
Отходит от него. Он сидит, качает головой. Уходит. Ева садится. Заходит ее мама, гладит юбку. Ева осторожно к ней подходит.
Ева. Мам, скажи, а ты любила кого-нибудь по-настоящему?
Юлия Сергеевна. Ой, как душно…(обмахивается) май… почему это, ты вдруг спрашиваешь?