— О да, Эмма, — кивнул Джейк. — Я бы отдал что угодно, чтобы оказаться на ее месте в том фильме…
— …с Райаном Гослингом8? — перебил я, кивая. — О боги, я знал, что гей, когда мне было лет так двенадцать, но когда он снял рубашку в том фильме…
— Так и я о том же! — засмеялся Джейк. — Именно в тот момент мой брат решил признаться мне, что он би. Я чуть не подавился пивом…
Джейк резко умолк, и я понял, почему. Какая-то часть меня хотела дать ему сорваться с крючка, но другая, напротив, хотела узнать, как можно больше об этом человеке, который каким-то непостижимым образом сумел перевернуть всю мою жизнь с ног на голову всего за несколько дней.
— Как зовут твоего брата? — спросил я, совершенно готовый к тому, что Джейк закроет эту тему или того хуже, подорвется и сбежит.
Он долго молчал, уставившись в свою тарелку.
— Зак, — наконец произнес он.
У меня еще осталась половина недоеденного сэндвича и суп, но я вдруг потерял всякий интерес к еде и осторожно поставил тарелку на журнальный столик, а затем положил руку на голову Бу, чтобы иметь возможность прикасаться к чему-нибудь, так как сомневался, что Джейк захочет, чтобы я прикасался к нему в этот момент. Казалось, он примерз к месту, ему отчетливо хотелось сбежать, но он не мог этого сделать.
— Сколько ему лет?
— Всего на пару лет моложе.
Джейк по-прежнему не смотрел на меня.
— У меня семь братьев и сестер, — признался я.
Наконец он поднял глаза. Затем тоже отставил тарелку на столик, а после откинулся на спинку дивана. Я решил, что выгадал кратковременную отсрочку, но мне следовало осторожно ступать по этой почве.
— Все младше меня, — кивнув, продолжил я.
— Значит, твои родители хотели большую семью? — поинтересовался Джейк.
— Скорее, это просто требование нашей религии.
— Ясно, — кивнул он. — И из-за этого оказалось сложно сделать камин аут, когда ты был готов?
— Нет, — я медленно покачал головой. — На самом деле, у меня не было особого права голоса. Как и выбора.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что они застукали меня целующимся с парнем из церкви. И дали выбор — они и церковь, либо улицы. Я видел достаточно, чтобы понять, что будет означать выбор в пользу церкви.
— Конверсионная терапия9, — догадался Джейк.
Я кивнул, и по телу непроизвольно прокатилась дрожь.
— Я сказал им, что считаю, Бог не имеет никаких претензий к тому, каким Она создала меня, и на этом все.
Я специально сделал акцент на том, что Бог — женщина, чтобы слегка поднять настроение, но взгляд Джейка вдруг потемнел, став более суровым, правда, затем так же быстро смягчился. Он дотянулся, чтобы взять мои пальцы в свои.
— Мне очень жаль, Оз.
— Не стоит, — сказал я. — Все сложилось.
Джейк начал водить большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.
— А у тебя как? — осторожно поинтересовался я. — Как прошел твой камин аут?
— Было до жути страшно, — признался он.
Меня накрыло волной счастья, когда он придвинулся так близко, что наши ноги соприкоснулись. Джейк отпустил мою руку, забираясь под одеяло, так что теперь тоже сидел под ним. Наши колени касались друг друга, когда он откинулся на спинку дивана.
— Я вырос в маленьком городке, больше похожем на деревню. Ну, знаешь, таком, где семейные ценности и церковь имеют большое значение.
Я молча кивнул. Это я определенно понимал.
— Взрослея, я всегда хотел быть похожим на отца. Он тоже был врачом, семейная частная клиника. В общем, у меня было чувство, что мама начала догадываться, потому что в какой-то момент перестала упоминать в разговоре такие понятия, как «девушка», и была крайне осторожна, когда использовала местоимения. Вроде «их» и «они» вместо «ее» и «она». Но отец всегда был воплощением настоящего мужчины — машины, спорт, работа…
— Ты не хотел его разочаровывать, — рискнул предположить я.
— Именно, — Джейк опустил глаза на наши соединенные руки. — Единственное, чего я хотел больше всего, это быть в точности похожим на него.
— Но в конце концов ты все-таки признался.
— Да. Хотя ждал до тех пор, пока почти закончил учебу. Наверное, это было своего рода трусостью.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Если бы они поступили со мной так же, как твои с тобой, то у меня, по крайней мере, осталось бы хоть что-нибудь, за что я мог держаться. Меня приняли в медицинский, так что…
— Я вовсе не считаю это трусостью. Думаю, камин аут — вещь индивидуальная для каждого. Что произошло, когда ты им сказал?
— Они были замечательными. Само собой, оба казались сбитыми с толку, и им потребовалось время, чтобы привыкнуть ко всему, но самые первые слова из их уст были о том, что они любят меня. Они не спрашивали, уверен ли я, или это всего лишь такая фаза. Просто обняли и сказали, что любят, и ничто этого не изменит. Брат с сестрой тоже отнеслись к этому спокойно.