— Договорились, — она наклонилась и крепко меня обняла.
Быстро все убрав и вымыв посуду, мы помогли Зоуи обустроиться. Ей даже удалось уговорить меня оставить Бу в качестве компании на ночь, и когда мы с Джейком потащились по заснеженной дороге к его хижине, я готов был поклясться, что он расстроен сильнее меня.
— Как думаешь, она не забудет выпустить Бу перед сном еще раз? — поинтересовался он.
— Не забудет. Кроме того, мы только что выпускали ее на короткую прогулку, так что с ней все будет в порядке.
— Ты напомнил Зоуи сменить свитер Бу, если он промокнет от снега? — спросил Джейк, отпирая входную дверь.
— Она в курсе, — я повернул к нему голову, ожидая заметить в чертах лица любой намек на то, что он просто подшучивает или дразнит меня.
Но стоило войти в дом и включить свет, как я разглядел морщинки беспокойства, прорезавшие его лоб.
— Ты не забыл наполнить водой миску на кухне? — уточнил он.
И внезапно в груди до боли адски сдавило. Казалось, я не смогу больше вдохнуть, если не скажу Джейку, что чувствую к нему. Что люблю его до одури. С такой силой, что это способно разорвать меня на части.
— Я… я… — слова застряли в горле, потому что я знал, я просто знал, что произнеся их, добьюсь только одного: Джейк сбежит отсюда раньше, чем собирался. В последний момент я себя пересилил. — Просто хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделал для Зоуи сегодня.
Джейк повернулся и посмотрел на меня, слегка нахмурив брови.
— Я ничего не сделал.
Я сглотнул.
— Еще как сделал. И это много для меня значит. Ты... много для меня значишь.
Этого было так ничтожно мало, но все же.
Выражение лица Джейка смягчилось, когда он подошел и помог снять большую куртку, повесив ее затем на крючок рядом со своей.
— Знаешь, я ведь говорил всерьез. Ты действительно самый удивительный…
Я оборвал его на полуслове, заткнув рот поцелуем. Слов на сегодня было достаточно, пришло время действовать. Если я не мог сказать, что люблю его, тогда я покажу ему это.
Руки Джейка тут же сомкнулись вокруг меня, а рот приоткрылся от удивления. Я воспользовался этим и толкнулся языком сквозь губы, пытаясь поглотить его. Мы целовались бесконечно долго, губы и языки сплетались, танцуя, пока мы крепко обнимали друг друга, и мне не хотелось его отпускать.
Наконец, оторвавшись ненадолго, чтобы сделать жизненно необходимый вдох, Джейк схватил меня за руку и потащил в свою комнату. В хижине было прохладно, в ней уже несколько дней никто не ночевал, но я не сомневался, что в спальне будет жарко и нам удастся решить эту проблему всего за пару минут, не прибегая к помощи термостата и не разжигая огонь в камине.
Однако, проигнорировав спальню, Джейк свернул в ванную и включил душ. Он не стал зажигать верхний свет, вместо этого полез под раковину и вытащил оттуда свечи, припасенные на случай аварии и проблем с электричеством. Когда огонек свечи осветил небольшое пространство мягким, теплым светом, Джейк повернулся ко мне, чтобы помочь раздеться.
Мы не произнесли ни единого слова, просто смотрели друг другу в глаза, ощущая ту особую связь, установившуюся между нами, которой не требовались никакие слова. С каждым снятым предметом одежды его зрачки расширялись все больше и больше, пока не превратились в насыщенный обсидиан, сверкающий в свете свечи.
Оставшись в одних трусах, я начал стягивать одежду с Джейка, и вскоре мы оба оказались полностью голыми в маленькой ванной комнате. Наклонившись, он поцеловал меня в основание шеи, так легко, что я едва ощутил касание губ. Я прерывисто втянул воздух, когда он повторил это еще раз и еще, оставляя крошечные поцелуи на шее, пока не добрался до рта. И когда его губы коснулись моих, я схватил ладонями лицо Джейка и в отчаянии впился в них поцелуем.
С меня было достаточно всей этой неспешной и легкой ерунды, хотелось заползти ему под кожу и свернуться там калачиком, поселиться в нем, навсегда стать его частью, чтобы он никогда больше не смог отпустить меня. Отчаяние, которое я испытывал, без труда читалось в том, как я целовал Джейка.
Он потакал мне в течение нескольких минут, пока мягко не отстранился, увлекая за собой в душ, под потоки теплой воды. Не говоря ни слова, он намылил мочалку и начал тереть каждый миллиметр моего тела.
Это было великолепно. Каждое движение его пальцев по коже вызывало мурашки и дрожь во всем теле, пока я не начал тихо скулить. Хотелось, чтобы у Джейка были руки как у осьминога, тогда я мог бы ощущать эти прикосновения везде одновременно.
Когда мозг окончательно снесло от похоти и желания, Джейк подтолкнул меня под горячую струю, бросил полотенце на дно ванны, а затем встал на колени позади и раздвинул ягодицы. Его широкие ладони легли на мой зад, а рот нашел расселину.