— Неправда. Вообще-то, я с нетерпением жду, чтобы побыть наедине с собой. Последний год выдался просто сумасшедшим со всеми этими показами, фотосессиями, музыкальными клипами… Думаю, мне не помешает немного тишины и покоя.
Зоуи замаскировала свой смех за приступом театрального кашля.
— Помнишь, как тебя пригласили на соло-съемки в Кении, и ты возненавидел фотографа? Ты клялся, что собираешься всю поездку посвятить тихим медитациям. Ну и как, получилось?
Я открыл было рот, чтобы возразить, но быстро захлопнул его.
— Тот парень оказался очень сексуален, — пробормотал я. — И я не виноват, что его заводили грязные разговорчики.
— Я не говорю, что тебе нужно заговорить до смерти весь город, детка. Просто хочу, чтобы ты помнил, кто ты. Вместо того, чтобы думать только о том, что это твой шанс стать лучшим дизайнером, которым ты всегда хотел быть, почему бы не расценивать это как шанс стать лучшей версией себя самого?
Внутри все сжалось.
— Думаешь, мне нужно стать лучше? — ее слова не могли не задеть меня. Я всегда старался быть хорошим человеком. Дружелюбным, щедрым, добрым…
— Нет-нет. Я неправильно выразилась, — она в отчаянии замахала руками. — Ты самый лучший человек из всех, кого я знаю, Оз. Но думаю, ты потратил много лет, приспосабливаясь к жизни, которую никогда не хотел. Ты всегда говоришь о том, что люди вокруг тебя в модельной индустрии поверхностны и постоянно ищут что-то новое и свежее. Ты жаловался на то, что они неискренние и ненастоящие. Это твой шанс. Теперь ты можешь взаимодействовать с реальными людьми. Людьми, которым плевать на то, какой цвет будет в тренде в следующем сезоне…
— Фиолетовый, — брякнул я. — И я готов просто умереть от счастья.
Я ничего не мог поделать. Это была чистейшая правда.
— Оззи. Я люблю тебя, и все, кому посчастливилось узнать тебя настоящего, тоже тебя любят. Пожалуйста, не прячь чудесного Озиаса Лемюэля Балларда от мира.
Я бросил на нее сердитый взгляд.
— Не поминай всуе имя, данное при рождении. В эту игру можно играть вдвоем.
Ее румяные щечки порозовели от смеха.
— Ладно, ладно. Я остановлюсь. Наверное, просто не хочу думать о том, что ты так далеко от меня, и совсем один. Ты же знаешь, что я всего лишь на расстоянии телефонного звонка или СМС, правда?
— Я знаю. То же самое касается и тебя. Есть какие-нибудь новости, кроме подстриженных ногтей? И кстати, это отвратительно.
Ее улыбка исчезла в мгновении ока, как будто кто-то выключил свет внутри нее. Прежде чем я успел спросить, что стряслось, она сделала вид, что ей еще кто-то звонит.
— Ой! Это с работы, надо идти. Может, начни пока с первой поставленной цели в списке, попросив сексуального соседа помочь с отоплением!
Зоуи отключилась так внезапно, что я уставился на пустой экран с гневным ответом, вертящимся на кончике языка.
Я попрошу высокомерного, тщеславного, гомофобного, горячего, потрясающе пахнущего, охренеть-какого-сексуального Джейка о помощи только тогда, когда Ад, блядь, замерзнет.
И пять часов спустя, когда посреди ночи у меня закончились все одеяла, а я все еще дрожал, не в силах согреться, я подумал, что, может быть — только может быть — именно так и бывает, когда Ад действительно замерзает.
Глава 2
Джейк
Боже, до чего же я раньше любил возвращаться домой. Чувство покоя и безопасности окутывало меня каждый раз, когда я поднимался в горы к хижине, в которой мог укрыться от мира. Разумеется, это начало срабатывать лишь после того, как удалось научиться отодвигать на задний план все остальное дерьмо, которое без конца вертелось в голове.
Одиночество.
Страх.
Сокрушительное чувство вины.
Сделав глубокий вдох, я усилием воли прогнал образы, тут же наводнившие сознание. Как раз в тот момент, когда проезжал мимо места, где впервые заметил ярко-красный Jaguar. За последние четыре дня выпало столько снега, что следы шин почти полностью исчезли.
Оз.
Именно из-за него я в последнее время избегал возвращаться домой.
Хотелось позвонить Зендеру и спросить, о чем он, мать его, вообще думал, сдавая хижину в аренду симпатичному, но крайне наивному и неприспособленному парню, которому абсолютно нечего делать за пределами большого города, не говоря уже о том, чтобы жить у самого черта на куличках в полнейшей глуши.
Но звонок Зендеру подразумевал разговор с ним, а делать этого совершенно не хотелось. Натыкаться на него в городе время от времени уже само по себе оказалось довольно трудно. Если я позвоню ему, меня неминуемо пригласят на очередную светскую встречу. Как для человека, который вел достаточно тихий и уединенный образ жизни, пока мы жили по соседству, теперь Зендер Рид превратился в настоящего светского мотылька.