— Не прикидывайся идиоткой, — сказала женщина, вертя оружием в руках. — Лучше молись известным тебе богам, чтобы уйти из этого мира со спокойной душой.
В чём была уверенней всего, так это в том, что моя душа больше никогда не будет спокойна, если рядом не окажется Кристиан. Но также я не желала лишать и его права на жизнь. Я чувствовала, как наполняюсь чужой энергией, опустошая мужчину. Однако, во мне до сих пор теплилась надежда на шанс остановить неизбежное. Возможно, это очередная утешительная глупость, но я не оставляла мыслей о ней. И вот, мне наконец предложили решение этой проблемы…
— Не верю… — через силу выдавила из себя. — Связь… очень прочная! Её слишком поздно разрывать! Здесь не обойтись без помощи Силис…
— Замолчи! — грубо прервали меня. — Я нашла заклинание, которое вернёт Перо законному владельцу!
— Но он уже почти прозрачный, и я чувствую…
— А твоего мнения никто не спрашивал!
Неожиданно сидевший рядом со мной чёрт растворился, а на его месте образовалась зеркальная гладь.
— Протяни руку.
Делать что-либо «не мудрствовать лукаво» — опасно для жизни. Это я давно зарубила себе на носу в самом прямом смысле.
— Нет. — Активно начала качать головой. Но когда холодное острие снова обернули ко мне, громко затараторила: — Постой! Выслушай, пожалуйста! Если ты снимешь Перо, Кристиан умрёт!
На мгновение в глазах ищейки мелькнула осознанность с примесью беспокойства, но их тут же решительно вытеснили.
— Фэйх, — кивнула она одному из своих белёсых помощников.
Раздался первый удар барабана, после которого подтянулся ряд остальных. Гладкая поверхность зеркала зашлась рябью. В ней, будто в жидком олове, отражались застекленевшие от обречённости изумрудные глаза. Мои гласза.
Грудную клетку вдруг сдавило чьей-то лапой. От кончиков пальцев мелкими разрядами пронеслась волна по всему телу.
— Знаешь, я до сих пор не могу понять, как тебе удалось провернуть всё: и силы присвоить, и сердце чужое украсть, — решила поделиться моя будущая убийца. — Сколько бы я ни старалась, на меня никогда не было обращено должного внимания Кристиана. Зато тебе удалось им завладеть за какой-то там месяц!
Взмах руки — барабаны затихли. Черти послушно уставились на меня, а я во все глаза — на чокнутую ищейку.
Восстановив дыхание и переведя дух, поспешно принялась оправдываться:
— Если ты поступаешь так из-за ревности, то между нами ничего подобного и в помине нет!
И, кажется, неудачно…
— Фэйх, — снова позвала она чёрта,и тот предупреждающе осклабился чернявыми клыками. — Верно заблуждаешься, Проклятая. У меня совершенно иные намерения…
Но, как известно, от колющей неправды порой хорошо заносит.
— Ну, конечно! Чем мучиться, лучше прикончить обоих разом! — перебила я, на что к моей шее тут же костлявой рукой был приставлен клинок.
Вот же мразь ищейская! А своими руками слабо?
— Намерения — спасти душу Кристиана, стерев со скрижали твоё Имя.
«Благие стремления, только мне уже осточер… — начала было возмущаться про себя, как осеклась, посмотрев в белёсые глазницы, и поправилась: — осмердела эта граммофонная пластинка!».
Ждать спасения было верхом глупости, а действовать — и подавно идиотизмом. Выбор представлялся невеликим, если и вовсе не отсутствовал. Однако потянуть время не казалось лишним. Кто знает, может, её утомит моя говорливость, и она откажется от этой затеи? Или, чего хуже, заткнёт лапой одного из этих рогатых.
Тяжело сглотнула, с опаской покосившись в сторону чернильно-чёрной пасти. Как бы плохо не кончить!
— Значит, — продолжила неуверенным голосом поддерживать беседу, — для спасения нужна жертва?
Лицо женщины перекосило в сумасшедшем кривом оскале. В глазах всколыхнулись палевые искры, придавая ей вид обезумевшего тигра, который весь истосковался по свежей животинке.
— Для спасения нужны литры пролитой крови. И в твоём случае — без шансов на дальнейшее существование.
После женщина опустилась и одним лёгким движением крутанулась вокруг своей оси, вырисовывая сакральную пентаграмму, явно принадлежащую демонической магии. Из земли выросла квадратная платформа. Привстав, ищейка вычертила несколько соломенных линий в воздухе и наложила на них неизвестный мерцающий символ, из которого плавно выплыли две поющие медные чаши.
Стоящая передо мной гладь откликнулась призыву шаманских предметов, пропустив одну волну.
Меня напрягала и очень нервировала сложившая ситуация. Казалось, даже поджилки мелко дрожали: надо мной хотят провести ритуал, и я вообще не ни сном ни духом – как противостоять магии! Но самым печальным было то, что вера в себя постепенно угасала. Поэтому предстояло в срочном порядке возвращаться к изначальному плану и продолжать тянуть время…
— А зеркало тоже часть ритуала?
На меня подняли полный желчи взгляд и насмешливо пояснили:
— Меньше знаешь, крепче спишь. Мне казалось, об этом помнит каждая человечка.
Последнее было произнесено с такой брезгливостью, будто люди для неё представляли собой ничто иное, как назойливых мошек. Стало остро обидно за своё происхождение. Но кто она такая, что презирает людей? Сама вполне могла оказаться той же расы, но ввиду отобранного прошлого позволяет себе подобный тон. Довольно опрометчиво. Для ищейки.
— А как ты вернёшь силы Крису? — продолжила дальше заговаривать и, казалось, таки задела за живое, подтверждая догадку.
Она любит его и любовь эта имеет откровенно нездоровые отклонения. Закрались сомнения насчёт её психического состояния, стоило произнести сокращённое имя нашего общего знакомого.
Внезапно когтистая лапа Фэйха сдавила шею, из-за чего в глазах на мгновение потемнело, и стало катастрофически не хватать воздуха. Над ухом утробно прорычали. Поднялся обмораживающий кожу вихрь. Меня тут же отпустили, но тело оставалось по-прежнему скованным. Раздался очередной бой одинокого барабана.
Открыла глаза и зажмурилась: квадратная платформа сияла зловещим алым светом, пока ищейка на ней, стоя на коленях, в забвении возводила кверху руки с зажатыми в них поющими чашами. С первым произнесённым словом из тех поднялись багровые клубы пара, а изо рта женщины потекли тягучие нефритовые змеи. В тот же момент по нервам пробежался стремительный импульс и вонзился раскалённым винтом прямо в мозг. От неожиданно накрывшей боли голос сорвался на протяжный крик, пока холодный ветер срывал слёзы с моих глаз. Женщина шептала проклятые слова, которые непрерывным эхом звенели в ушах. Тело будто разрывало на части, а перед глазами намертво замерла картина с разрастающимся снопом света сакральной пентаграммы. Среди поднятой вихрем пыли хищно поблескивали жадно блюдущие свою жертву белки чертовских глаз.
Последовал нарастающий гул поющих чаш, скручивая органы внутри. Голос окончательно сорвался и теперь лишь жалко хрипел. Спящее зеркало напротив вновь подёрнулось жидким оловом, искажающим мир вокруг. Казалось, ломающему волю духа гулу не было предела, и с каждым его усилением учащались разводы когда-то знакомого мне отражения. Меня…
Мгновение.
Двойник медленно протягивает навстречу руку. Ничего не соображающим мозгом тянусь в ответ.