Часть 3. Странные дела
В носу легонько щекотало восковым ароматом свечей, а в голове неподвижно застыла картинка исповеди у батюшки с нашей церкви. Было как-то неуютно оказаться отчитанной тем, кого видишь всего-то третий раз в жизни.
— … и потому только ты, дитя божье, обязана понести бремя за родных, с коими посмела пререкаться и слова проклятий бесовых кидать. Только тебе одной ошибки их искупать. Лишь искупив их все без остатка, смеешь приступать к своим, — монотонным голосом вещал служитель божий под сводами церковного святилища.
— Но…
— …и тогда жди милости божьей, что снизойдёт на тебя прощением грешной души! — продолжал седовласый бородач, упиваясь своей речью и не слушая никого.
Сама не помню, что забыла в этом скверном месте и как вообще к нему пришла. Видать, с памятью совсем туго стало…
Тени свечей зловеще плясали под позолоченными куполами и на расписанных стенах с библейскими сюжетами. Две неизвестные мне иконы предвкушающе сверкали святыми глазами, свисая прямо с потолка. Где-то по правую сторону от священнослужителя притаился молодой паренёк с ведром крещёной в сотый раз воды. Он неуверенной, чуть дрожащей рукой подавал старику кропило, чтобы тот с лихвой окатывал грешницу волей раскаяния, которая отражалась мной недоразумением и возмущением до глубины души. Да меня оскверняют!
— Чёрт вас побери! Какие грехи, батюшка! — Увесистый веник прошёлся по лицу. — Ай!