Лариса сидела на подоконнике, наблюдая за нами, загадочно улыбалась мне.
Вечер затянулся, время было позднее, все устали – перевалило за два часа.
Я села в кресло, размышляя, где мне придется провести остаток ночи. Максим остался стоять рядом, время от времени бросая невинные шутки.
В зал вошел Нолик. Увидев Максима рядом со мной, он многозначительно подмигнул ему.
– Нина хорошая девушка, советую тебе обратить внимание!
Максим мгновенно отреагировал, рассмеялся:
– А я уже обратил!
Обведя всех пристальным, своим немного «магическим» взглядом, не минуя и меня, Наум выразительно сообщил, что его «комната находится на втором этаже налево», и удалился.
Люди стали расходиться «по парочкам», удаляться. Наверху было немало свободных комнат.
Я заметила, что Лариса тоже куда-то вышла, не смогла обсудить с ней вопрос ночевки.
Максим повернулся ко мне и снова очень мягко сказал, глядя мне прямо в глаза:
– Уже поздно. Вы, наверно, устали? Давайте я найду где поспать?
Это было сказано так просто и спокойно, дружелюбно, что я вдруг почувствовала к нему доверие. Такое же внезапное и необъяснимое, как и прежняя отстраненность. Мне казалось, что он был совершенно искренен. С этим во мне пропала защитная реакция – теперь я ждала от него только добра.
Мы поднялись на второй этаж. Максим осторожно прозондировал обстановку, прислушиваясь, есть ли звуки за каждой дверью. Одна спальня оставалась свободной, и мы устроились там.
Сели напротив друг друга на стулья возле кровати, и начался долгий и, как мне показалось, очень долгий разговор – обо всем на свете. Макс рассказывал о себе, о своем творчестве, об отце, о своем детстве, о его неудачных женитьбах.
Узнав, что я родилась в Ленинграде, он поинтересовался, как я оказалась в Москве, чем «живу и дышу».
В конце беседы у меня возникло ощущение, что я знаю Максима уже целую вечность. Он подкупал меня своей простотой, непосредственностью и откровенностью. Также он часто шутил, и я от души смеялась его шуткам.
Ходит суждение, что для мужчины лучший способ завоевать женщину это суметь заставить ее искренне смеяться. Похоже, Максиму это в ту ночь удалось.
Никаких двусмысленностей с его стороны не было, он вел себя достойно и даже немного робко. Я полностью расслабилась.
В непрерывных разговорах мы оба не заметили, как прошла ночь и наступило утро.
Услышав внизу голоса, Максим спустился «на разведку».
Вернувшись, сказал, что все уже собрались внизу и ждут нас на завтрак. Но все же галантно предложил принести мне кофе в комнату, если я «пожелаю».
Это милое предложение тронуло меня. Но, поблагодарив, я отказалась, раз уж люди ждали нас.
Когда мы спустились, на кухне все что-то оживленно обсуждали, стоял непрерывный смех. Будоражил сильный запах свежесваренного кофе. Он явился гармоничной ноткой, заключающей эту необычную, но очень приятную ночь.
Нолик, как и накануне, «по-царски» восседал во главе стола. Кто-то из девочек суетился возле кофейника, кто-то жарил тосты. Увидев нас, все прекратили разговаривать, с любопытством посмотрели на нас.
– Ну, как ночку провели? – спросил один из гостей, таинственно подмигнув.
Нолик тоже с любопытством разглядывал нас. Вероятно, по нашему поводу уже строились недвусмысленные предположения.
– Замечательно! – мы ответили одновременно. Дружно, как заговорщики, рассмеялись, так же обменявшись таинственными взглядами.
Вот в этот момент, наверно, и возникло то ощущение единомышленничества, которое окончательно сблизило нас и которое затем долгое время присутствовало в наших отношениях. Иногда даже крупные события не трогают нас, а вот такие, казалось бы, мелочи затрагивают в душе невидимые струнки, заставляют их зазвучать.
У меня возникло настоящее чувство доверия к Максиму. В душе что-то «зажглось» – какой-то невидимый горячий огонек. Мое первоначальное предубеждение к этому человеку рассеялось, как дым. Такой не может сделать что-то плохое, причинить мне боль, предать.
Теперь мне было странно, что изначально он вызывал у меня отторжение. И даже немного стыдно за свою неприкрытую холодность.
«Простой и воспитанный человек. Даже застенчивый – не такой, как все эти знаменитости. Счастливое исключение», – думала я, вспоминая, как деликатно он задавал мне вопросы, как робко заглядывал в глаза.
По окончании завтрака все начали разъезжаться, прощаться.