Валерий почти всегда находился рядом с нами. Он неизменно пребывал в угрюмом настроении, но уже не осмеливался что-либо критиковать, открыто высказывать свое недовольство.
Рабочих планов на месте у Максима уже не оставалось. Он наметил программу отдыха на оставшиеся дни. Море, солнце, пляж, прогулки на машине по окрестностям. Радость и только радость всевозможных маленьких, но приятных открытий. Кроме того, у него была намечена встреча с другими друзьями – Михаилом и Дюльбарой Телесами, прибывавшими на следующий день в Ялту на теплоходе.
Так я познакомилась с близким другом Макса, Мишей Телесом. Миша оказался очень красивым и обаятельным мужчиной итальянского типа. Максим рассказывал мне о нем, смеясь: «Стоит ему переспать с женщиной хоть один раз, так потом она бегает за ним годами!» Мне сразу стало ясно, что Миша избытком верности к жене не отличался. «Интересно, – промелькнула тогда в голове мысль, – а как Макс на это смотрит – положительно или отрицательно? Скажи мне, кто твой друг?…» Но размышлять о негативе, естественно, не хотелось, и я отвела от себя эти мысли.
Не знаю, была ли в курсе поведения мужа Дюльбара – яркая брюнетка с азиатскими чертами лица. Со мной она показала себя очень нервной и агрессивной особой. Причем безо всяких оснований, так как я относилась к ней вежливо и доброжелательно, как, впрочем, и ко всем людям. Причин для ревности не могло быть – ее мужу я никакого особого внимания не уделяла – если и, разговаривая, улыбалась, то это была только простая вежливость. К тому же Максим всегда был рядом. Складывалось впечатление, что Дюльбара не переносила женщин вообще. Насколько я поняла, она принимала «в подружки» только покупательниц дорогих товаров, которые ей привозили из-за заграницы знакомые иностранцы. В то время Дюльбара была известной в Москве фарцовщицей.
Супруги Телесы остановились в новой современной гостинице «Ялта», построенной по западным эталонам той эпохи. Поприветствовав их с приездом, мы с Максом решили не мешать им размещаться, отлучились на несколько часов для прогулки к морю. Затем вернулись обратно на ужин в просторном ресторане гостиницы с видом на море. Там, за прямоугольным столом, уже собрались несколько знакомых этой пары, в том числе миловидная артистка театра Татьяна Иванченко или Иваненко, если я правильно запомнила фамилию. За столом Дюльбара очень много и громко говорила, без устали, всех перебивала. Даже Максиму не всегда удавалось вставить свое остроумное слово. Видя такую обстановку, я предпочла молчать, с улыбкой наблюдая за всем этим. Поэтому облегченно выдохнула, когда ужин, наконец, закончился и мы с Максом уехали ночевать в гостиницу.
Ялтинские дни пролетели очень быстро.
После Ялты Максиму нужно было заехать на два дня в Полтаву для записи своей музыки. На месте ждали ребята его музыкальной группы или, как тогда говорили, ансамбля «Фестиваль».
Накануне нашего отъезда состоялся ужин в ресторане вместе со всей съемочной группой во главе с Татьяной Михайловной. В тот вечер она находилась в благодушном настроении. Часто улыбалась, иногда даже мне. Видимо, была удовлетворена проделанной работой.
Мы с Максом оказались за столом напротив нее. Общий разговор шел, как обычно, обо всем и ни о чем, сюжеты постоянно менялись, перескакивая с одного на другой. Масса шуток, каламбуров, «реприз» – как это всегда бывает в творческих компаниях. Максим тоже был в эйфорическом настроении. Под столом нежно сжимал мою руку.
Тосты шли чередой. Мы пили хорошее крымское красное вино, а «коронным» блюдом ресторана были куропатки. Свою я отдала Максу – у меня уже тогда проявились вегетарианские наклонности.
Максим взял слово и поднял тост за Татьяну Михайловну – «талантливого режиссера и прекрасную женщину!» Дама зарделась от удовольствия. Было видно, что она очень растрогана. Затем, алаверды, слово взяла она. Подняла тост за Максима. Нужно сказать, она произнесла такие слова, сделала ему такой комплимент, о котором можно было тогда только мечтать. Мне было крайне приятно за Макса, от неожиданности даже перехватило дыхание.
Татьяна Михайловна встала и торжественно произнесла, чеканя слова:
«Поднимаю этот бокал за Максима! Мне кажется, что если бы сейчас был жив Исаак Осипович, то он писал бы примерно такую же музыку, какую пишет Максим!» Я зааплодировала, за мной и остальные. Максим был польщен, смущен.
На следующий день мы втроем с Валерием уезжали в Полтаву, Макс хотел, чтобы я поехала туда вместе с ними.
Отправились из Ялты на машине, которую мужчины вели по очереди. Продолжали ехать даже ночью по неосвещенной дороге, и в какой-то момент нам чудом удалось избежать серьезной аварии, возможно, даже смертельной. Поскольку дорога и видимость были очень плохими, мы чуть было не влетели на большой скорости в глубокую яму.