У Иры была такая же очаровательная, как и она, дочурка, семилетняя Катюша.
С такими же огромными, как у ее мамы, глазками. Я очень полюбила ее, и девчушка отвечала мне взаимностью.
Однажды моя добрая подруга, в желании развлечь меня, пригласила с ними на прогулку в парк Горького. Катюша шла рядом с мамой, внимательно слушая наш разговор.
Вдруг она встрепенулась, открыла мамину сумку, вытащила из нее кошелек и убежала. Мы с Ирой растерянно смотрели ей вслед, ничего не понимая.
Катя подбежала к стоявшей неподалеку продавщице цветов, выбрала у нее в корзине букетик розовых гвоздик, заплатила три рубля (по тем временам приличные деньги!) и вернулась с радостным восклицанием, сверкая глазками:
– Тетя Нина, это вам!
Я расцеловала ее, глубоко растроганная, умиленная доброй душой ребенка. Но мне было неловко перед Ирой, так как Катя без разрешения потратила мамины деньги. Я захотела вернуть их. Но подруга категорически отказалась:
– Ни в коем случае! Катя очень правильно поступила. Катюшка, ты молодец!
Не знаю, представляла ли тогда до конца Ира и еще менее Катюшка, насколько для меня были важны проявления дружбы и тепла? Так или иначе, они это почувствовали и своим отношением согрели мне душу. Этот короткий эпизод часто всплывает у меня перед глазами.
Хотя прошло очень много лет, и Катя уже давно превратилась во взрослую красивую и самодостаточную бизнес-леди и в прекрасную маму. Но в моей памяти по-прежнему продолжает жить эта маленькая девочка с огромными чистыми глазами, бегущая мне навстречу с букетом цветов.
Я часто задавала себе вопрос, на что буду жить, когда родится ребенок. Понимала, что на родителей рассчитывать не могу – у папы была небольшая пенсия, а мама вообще никогда не работала. Ребенку должно было понадобиться многое, а я даже не была уверена, что смогу выйти на работу сразу после его рождения.
И где найти няню и как ее оплачивать? На свою маму я не могла рассчитывать.
Я непрерывно прокручивала в голове все возможные варианты, искала решение. А его все не находилось.
В ту советскую эпоху, которую, несомненно, помнят люди моего поколения, жизнь в России и даже в Москве была очень непростой. Маленькие зарплаты, на которые фактически было невозможно прожить, из которых люди пытались выжать максимум, просто чтобы выжить, отказывая себе во всем. «Хочешь жить, умей вертеться» – была тогда в обиходе такая поговорка. Каждый старался найти выход из положения по-своему. Женщины, умеющие шить – перешивали, обновляли старую одежду себе, мужьям и детям. Кто-то выращивал овощи и фрукты на балконе, а «счастливчики» – на своей даче.
Хорошие хозяйки обходились минимумом продуктов, выпекая для семьи блины и пироги. Кто-то одевался в комиссионках «за копейки». Кто-то распродавал ценную мебель или «завалявшийся» антиквариат, который пользовался спросом во все времена, как и все продукты «люкса», в периоды экономических кризисов.
Кто-то преподавал детям из семей «с достатком» уроки английского или французского языка. Кто-то вязал и продавал у метро свои изделия.
Но и особых соблазнов у нас тогда не было – красивой импортной одежды, украшений или предметов обихода. О жизни на Западе мы мало что знали – тогда еще висел «железный занавес». Границы были закрыты, «выездных» можно было пересчитать по пальцам – в основном работники МИДа, Внешторга и звезды советского балета. Русский изысканный балет являлся одним из «товаров» на экспорт, точно так же, как и черная икра или водка. О «загнивающем» Западе нам говорили по телевидению только в отрицательных аспектах – о растущей безработице, о тяжелом положении людей и о митингах бастующих, требующих поднятия пособий. Правда, несколько удивляло то, что свои интервью «нищие» безработные обычно давали перед своими красивыми фешенебельными домами или машинами.
Но русский человек привык довольствоваться тем, что есть, и находить выход из любой ситуации. В Советском Союзе для всех желающих работать всегда находилась работа – безработицы как таковой вообще не существовало. Социальный сектор тоже имел место быть – хоть и мизерный, но все же не дающий человеку умереть с голода, спасибо и на этом! Это была так называемая «социальная защита». А плата государству за квартиры, которые тогда еще не были приватизированы, по нынешним понятиям, была смехотворно маленькой, но назначалась из расчета средней, такой же смехотворной зарплаты. Так что все состыковывалось. И все выживали, даже питаясь скромно, практически никто не голодал.