Мишель молча, без комментариев, согласился на мое условие. К тому же ему очень нравилось находиться в России и в Москве.
Сразу после принятия решения о замужестве я уволилась из гостиницы. А на следующий день мы подали заявление в Грибоедовский Дворец бракосочений номер один, где регистрировали иностранцев.
Миша очень хотел, чтобы нас расписали тотчас же, так как у него возникли сложности на работе. Он боялся, что не сможет вовремя вернуться на свадьбу.
Но администратор дворца сказала, что это невозможно – все ближайшие дни и даже месяцы уже были заняты. Тогда Мишель достал коробку с французскими духами, которые держал для подобных случаев, и вручил ей. Администратор сразу «подобрела», заулыбалась и тут же нашла нам дату регистрации через десять дней – 6 августа 1986 года.
Чтобы отпраздновать первую официальную веху на пути к нашему бракосочетанию, Мишель заказал ужин в ресторане «Националь» и там подарил мне «помолвочное» кольцо в форме розы.
А наутро улетел в Париж покупать мне свадебный наряд. Почему-то был против традиционного длинного платья «принцессы», в котором видят себя все или почти все девушки. Ему хотелось, чтобы я была одета в строгий, но элегантный белый костюм из льна. Приталенный пиждак и юбка до колен «карандаш». А также белые кружевные перчатки и такие же кружевные колготки. Типично по-французски. Это была его настоятельная просьба, и я согласилась, чтобы сделать ему приятное.
Еще одним его пожеланием было то, чтобы церемония прошла в самом узком кругу – только с моими родителями и со свидетелями. Мне очень хотелось, чтобы в этот день с нами был Женя. Звонила ему несколько раз, но не дозвонилась. Потом догадалась, что он отдыхал на даче у своего друга, Таира Салахова, куда часто ездил.
Поскольку дата регистрации была уже такой близкой, у нас возникла другая проблема – как быть со свидетелями? Времени, чтобы найти и договориться с ними, оставалось очень мало.
Я сразу подумала о моих друзьях – Нине и Коле Тарасовых. Нина когда-то работала в гостинице вместе со мной, мы хорошо дружили, а ее муж был талантливым журналистом. Я была очень признательна и привязана к этим милым людям, которые после рождения Алинки поддерживали меня морально. Поэтому я с удовольствием представляла их себе нашими свидетелями – хотелось разделить с ними это радостное событие.
Трудность заключалась в том, что у меня не было никакой возможности срочно связаться с ними. В тот летний период отпусков они находились у себя на даче, а мобильных телефонов, как я уже говорила, тогда не было и в помине. Адреса дачи я тоже не знала, поэтому надеялась, что Нина вскоре позвонит мне сама, так как я оставила для нее сообщение ее отчиму, находящемуся в Москве.
Но, к сожалению, ничего не получилось – то ли он не передал мою просьбу, то ли она ему долго не звонила, будучи занятой своей маленькой дочкой. Такая же история была и с двумя другими подругами – летом все находились на дачах и без средств связи.
В самый последний момент я решила пригласить в свидетели английскую супружескую пару – моих соседей по новой квартире, Ричарда и Кэрин.
Я регулярно общалась с этими симпатичными англичанами на детской площадке вместе с Алинкой. Эти молодые люди приехали работать по контракту в английском представительстве в Москве.
Кэрин иногда приглашала меня с дочкой в гости, угощала нас «Trifle» – вкусным английским десертом. Алинка играла с их детьми. Со мной они говорили только по-английски, так как еще только начинали учить русский язык.
Наконец настал день моего бракосочетания.
За нами приехали две черные «Чайки». Одна за мной и Алинкой, другая – за Мишелем, моими родителями и свидетелями. Все организовал Мишель, это была его идея – ему очень нравилась именно эта машина. Но цветами, лентами и куклами, как это было модно, я отказалась украшать ее. Мне хотелось, чтобы все было как можно проще и естественней, со «строгим классом», если можно так выразиться.
Регистрация прошла традиционно, под звуки марша Мендельсона и с длинной торжественной речью заведующей дворцом, слишком длинной на мой вкус.
Нас было семеро – мои родители, свидетели и я с дочкой и Мишелем. Мишель так волновался, что его пальцы дрожали, и он с трудом надел мне обручальное кольцо, внутри которого он заранее выгравировал Michel.
Мы поцеловались. Администратор и наша маленькая компания принялись поздравлять нас.
Нарядная, как куколка, Алинка без конца кружилась и смеялась, и даже попыталась под свадебный марш станцевать танец «соло», что вызвало дружный смех всех присутствующих. Она была очень радостной и уверенной в том, что Мишель и есть ее папа, который, наконец, вернулся к ней.