Надо сказать, что мама никогда не препятствовала этому – наоборот, она поддерживала папу в благотворительных акциях. Конечно, у него была «комфортабельная» зарплата, позволяющая ему делать это. Но все мы прекрасно знаем, что наличие денег, и даже очень больших денег, не является гарантией щедрости. Папа не был обязан помогать всем, с кем его сводила жизнь. Он делал это совершенно бескорыстно, по своему естественному душевному порыву.
Наша квартира всегда была открыта для всех – родственников, друзей, соседей. На стол выкладывалось все, что было в холодильнике и в «закромах».
Некоторые люди злоупотребляли этим – просили родителей приютить «ненадолго» не только их самих, но и их родственников или знакомых. А те приезжали к нам «на неделю», а затем в течение двух-трех месяцев жили на полном иждивении папы, пользуясь гостеприимством моих родителей, которые при своей интеллигентности терпели это с улыбкой. Но больше всего меня поражало то, что позднее ни один из них никогда не пригласил моих родителей к себе!
И все же это не было важно – я внутренне очень гордилась великодушием моих родителей и впоследствии стремилась быть похожей на них. Только стала более разборчивой, учитывая их не всегда приятный опыт.
Мои мама и папа были женаты всего один раз и прожили вместе 53 года – до самой смерти папы. Они достойно выдержали обет «любить друг друга, пока смерть не разлучит нас». У меня подобные пары всегда вызывают изумление и восхищение, как эталон брака (хотя нет – терпеть не могу это слово, несущее двойной смысл), как эталон нормального семейного союза.
У мамы было театральное образование, но она все «отодвинула», когда вышла замуж. Больше не работала с тех пор, как родился мой брат Юрий, а затем и я, восемь лет спустя. По просьбе папы оставалась дома с детьми. Позднее, когда я подросла, она снова начала сниматься на Ленфильме, но лишь в эпизодах, так как «ее время» ушло, да и к тому же нужно было следить за своей не очень послушной дочкой, которая всячески стремилась к самостоятельности. Тем не менее, даже эти небольшие съемки доставляли ей большое удовольствие и, будучи натурой очень общительной, мама там всегда находила себе новых друзей. Сколько я помню свою маму, она всегда была красивой, артистичной и кокетливой женщиной. Даже теперь, когда ей минуло уже 95 лет, на лице еще видны «следы былой красоты».
Но основным маминым занятием было воспитание ее детей, главным из которого, как ей казалось, привить нам с братом хорошие манеры и дать образование. Поэтому мы с детства занимались уроками фортепиано и учили английский язык. Мне все это очень нравилось, и я даже сама пыталась сочинять музыку.
Мама активно «дирижировала» нашим с братом воспитанием. «Скажи тете здравствуйте… скажи пожалуйста… спасибо», – согласно ситуации, – что нас очень сильно «напрягало». Но что поделаешь, быть ребенком – нелегкая участь. Нужно очень многое терпеть от взрослых (шутка… или нет?)! Лично меня, по мере того как я взрослела, это стало сильно раздражать, и я «отбивалась» как могла. Но все же, по словам знакомых, мама «добилась успехов на этом поприще» и очень гордилась тем, что мы с братом росли «культурными» детьми.
Если брату, будучи мальчиком, приходилось все же легче, то меня мама непрерывно держала «под колпаком». Я находилась под ее строгим контролем абсолютно во всем. Мама постоянно боялась за мое здоровье и за мою жизнь. Постоянно запугивала меня возможными опасностями, которые подстерегали меня, по ее словам. У меня было ощущение, что я должна была постоянно прятаться. Я буквально задыхалась от непрерывной опеки, пыталась сопротивляться, но впустую. А мама объясняла свою настойчивость тем, что сразу после рождения, в десятидневном возрасте, я чуть не умерла. В роддоме оказалась какая-то инфекция, и никто не мог докопаться, было ли это случайно или это была диверсия. Но, так или иначе, дети умирали один за другим от общего заражения крови. Врачи метались, пытаясь спасти новорожденных, но большей частью оказывались бессильными. Мама со слезами на глазах рассказывала мне, что многие младенцы умерли на ее глазах.
Что спасло меня? По ее словам, тогда в России началось тестирование антибиотиков. Врачи принялись активно колоть меня. Мама сказала, что от уколов на мне не оставалось «живого места». Я стала «подопытным кроликом» науки, но в результате выжила. Врачи объяснили маме, что я «и сама активно боролась» за жизнь. К несчастью, антибиотики не помогли выжить всем больным деткам, возможно, лечение началось слишком поздно. Всегда безумно жаль невинных жертв и тем более «ангелочков», ушедших в небытие, едва успев появиться на свет.