Пока я прикидывала, куда нам с Персиком податься и какими умными пророчествами задурить его красивую, но наивную башку, откуда-то из леса нарисовался наглый мужик в кожаном прикиде. Этакий байкер, только без мотика. На башке бандана, на ногах гавнодавы, в руках — здоровенная пушка. Так себе мода на этой планетке, я вам скажу!
Размашистым шагом он направлялся к обрушенной пещере. А потом вдруг увидел нашу пару. Встал столбом, клацнув челюстями, как клювом. Изумленные глазенки чуть не вылезли из орбит, придавленная банданой челочка встала дыбом, сделав мужика похожим на встрепанную ворону. Изо рта незваного гостя вырвался какой-то бульк, перешедший в громкие матерные крики.
А затем он ринулся на нас, как красный комиссар в советском фильме. Он бежал и палил в нашу сторону, как безумный. Хотя его меткость оставляла желать лучшего, я перепугалась. Нет, не за себя, уверенная, что легкое свечение моего горошка обезопасит тело. А вот беззащитного Персика этот невежа мог покалечить.
— Уймись, козел! — рявкнула я. Ну да, то бишь «Грррр!» Но кукушка уже покинула голову этого дебила. Он продолжал строить из себя героя американского боевика и шмалять со всей дури.
Я глубоко вздохнула, раздосадованная несообразительностью туземцев… А потом на выдохе выдала мощную струю пламени. Кто ж виноват, что местный хулиган оказался в пределах досягаемости.
Тушка запеклась до готовности буквально за пару секунд. По округе поплыл аромат жаркого, тут же сменившийся запахом горелого мяса. Персик вытаращил прекрасные синие глазки и… снова рухнул в обморок. Очень нежная натура у местной аристократии!
XII. Caro est qui securis est
* Кто с топором, тот и с мясом.
Боярин Вулфрик Фор-Эквусьес просто кипел от злости. Клокотал и брызгал во все стороны своим раздражением.
Любимое чадушко решило проявить нежданную дурь и отправилось на поиски чудовища. Пойди Персифаль по бабам, боярин бы и слова не сказал. Вулфрик смог бы простить и двухнедельный загул с техножрецом Герасимом, и ставки на заврьи бои, и поход по городским притонам с курением волчьей метелки, и учебу в университете небесных бесов — единственный сын все-таки, наследник. За фокусы сперва — наказать, затем — разъяснить, наконец — простить.
Но Персифаль отправился вслед чудовищу! Не для того, чтобы убить и заполучить ценный трофей! Нет! Сынок жаждал Откровения! И, не стесняясь никого, кричал об этом.
Позор, как есть, позор. Настоящим боярам не нужны Откровения. Урожденные Фор-Эквусьес сами, какую хошь, дверь с ноги откроют.
Шипя на всех, как укушенная за хвост змея, Вулфрик собрал малую дружину и, оставив часть солдат в Вэбе, погнался за сыном. Но Персифаль — наглый юнец! — взял самый быстрый трайк, и нагнать сыночка не удалось. До тех пор, пока у него не кончилось горючее.
Да и после…
— И где же он? — Вулфрик выбрался из личного драндулета, оглядел заросшую лесную дорогу, брошенный посреди нее трайк и зеленые заросли вокруг. Персифаль — обычно не способный и шагу ступить за пределы дома — почему-то не поджимал ноженьки, сидя в теньке под деревом.
— Его здесь нет, — неудачно отрапортовал один из солдат.
— Правда? — Вулфрик двинул умнику в зубы и слегка добавил «пси». Разбрызгивая юшку и слюни, солдат пролетел пять шагов и затих. — Ищем. Живее.
Через пару минут нашли следы, уходящие в лесную чащу.
— За ним, — боярин шел вторым, сразу за следопытом, и работал «мыслью», пытаясь нащупать сознание сына. Ничего. То ли Персифаль закрылся от ментального щупа, то ли… его сожрало чудовище.
«Если ты так тупо сдох, то сильно огребешь от меня», — мысленно ругался Вулфрик, тяжело ступая по хрустящим ветвям. Он прекрасно понимал, насколько глупо и жалко звучат его угрозы, но ничего не мог с собой поделать.
Боярин любил всех своих детей: и младших дочерей, что еще оставались рядом с ним, и старших, что были выданы замуж и приезжали во Владение от случая к случаю. Но Персифаль — его единственный сын, главный наследник, дитя Роуз, именно он после смерти отца должен принять бразды правления.
— Стреляют, — внезапно проговорил солдат, идущий впереди.
— Где? — насторожился боярин.
Солдат махнул рукой, указывая направление. Вулфрик прислушался, затаил дыхание, напряг мозг, слух и услышал отголоски выстрелов. И такой знакомо-ненавистный рев.
— Туда! — боярин без раздумий бросился в заросли.
— Сука-сука-сука! — плевался Хюго, перебегая от дерева к дереву. Мимо проносились струи пламени, оставляя вместо кустов черные подпалины. Бластеры Хюго тоже плевались, но ионные сгустки вязли в розовом защитном поле, не достигая того, что находилось в центре — огромного огнедышащего завра с крыльями и, судя по всему, его наездника, которого Птиц успел подстрелить. Иначе с чего ему валяться под ногами эдакого чудовища? Птица правда тоже подстрелили, точнее — поджарили, аж до хрустящей корочки.