Первой меня зацепила фамилия - “Нобиле”. Вначале даже подумал, что неправильно услышал или неправильно произнесли - Нобелей и Нобелевскую премию я прекрасно знал. Но, оказалось именно “Нобиле”. Кто такой, чего народ о нём говорит?
Вторым в списке “вырванных из белого шума” стало слово “дирижабль”. Пару раз оно соседствовало со словом “Италия”. Причём, до меня долетала именно комбинация “дирижабль италия”, а не “итальянский дирижабль”, например. Тоже мне ни о чём не говорило.
Явно в связке с предыдущими двумя, мелькали пару раз и русские фамилии - Красин, Малыгин и Чухновский. Первый мне, естественно, был знаком. И человек, и пароход, что называется. Ну ладно, не пароход, а ледокол, но в данном случае это не важно. В музее я, правда не был, но рядом неоднократно оказывался.
Гуляю уже около часа, по внутренним часам. Стоит зайти в какую-то кафешку - выпить чайку, да посмотреть и послушать, чего народ обсуждает, более внимательно. Подслушанные на ходу обрывки уже достаточно заинтриговали и хочется большей конкретики. Пару кафе мне уже по дороге попадалось. Очередное угадывалось метрах в двадцати впереди.
Дохожу до входа и захожу. Чуть пройдя вперёд от двери, что-бы не загораживать проход, осматриваюсь. Зал довольно просторный. По моим прикидкам - где-то метров двадцать на двадцать. Ну, может, чуть меньше. В дальних углах зала видны открытые винтовые лестницы на второй этаж. Между ними, подковой, барная стойка, за которой виден бармен и одна из официанток. Вторую вижу в зале, у одного из столиков. Между стойкой и лестницами, с обоих сторон, на дальней стене видны двери с подсвеченными над ними фигурками - мужчины слева и женщины справа.
- Ну, кто бы сомневался - “Мальчики налево, девочки направо” - классика! - думаю я, ухмыльнувшись.
Вдоль стойки - одиночные высокие стулья без спинок, на нескольких из которых видны посетители - все мужчины. Остальное пространство зала занято круглыми столиками двух разных размеров. Около маленьких видно по два стула, около чуть более крупных - где три, где четыре. Повторяя изгибы стойки, в метре над нею до потолка с наклоном вовне, сверху идёт как-бы “анти-стойка”, на которой то-ли закреплены, то-ли в неё встроены семь штук прямоугольных экранов. По четырем из них видны какие-то явно разные трансляции развлекательного характера, а вот три, чередующихся с предыдущими от центрального, пока показывает до боли знакомый круглый циферблат. Стоило сосредоточить взгляд на центральном экране, как услышал и музыку. На удивление, не из “Программы “Время”, но тоже что-то смутно знакомое и идейно близкое.
Очень заинтересовавшись, выбираю маленький пустой столик, с которого хорошо виден один из “новостных теликов”, но так, чтобы рядом было и два занятых стола покрупнее - хочется послушать не только то, что будут сейчас рассказывать и показывать в новостях, но и как это (или даже что-то иное) будут обсуждать аборигены.
Пока усаживался, секундная стрелка дошла до двенадцати, и сразу пошла заставка передачи. Название почти не отличалось от утренней газеты - “Вести Сообщества”. Оформление заставки больше напоминало мои воспоминания из детства, причём даже не советскую программу “Время”, а кубинские новости. Сроду не знал, правда, как они называются, но напомнило именно их.
Заставка закончилось и сразу пошли кадры какой-то полярной экспедиции. Палатка красного цвета, полярники, снег, лёд, метель. Голос диктора за кадром комментировал:
- Продолжаем следить за спасением итальянской полярной экспедиции под руководством Умберто Нобиле. Напомним, что в ночь с 23 на 24 мая дирижабль “Италия” с третьей попытки достиг Северного полюса, где экипаж сбросил крест и флаг Италии. На обратном пути воздухоплаватели столкнулись с сильным ветром, сильно отклонились от курса, и утром 25 мая последний раз вышли на связь. Через считанные минуты после окончания связи дирижабль потерпел крушение. Первым погиб моторист Помелла, после - шесть человек из группы Алессандрини, оставшиеся на унесённом ветром дирижабле. 30 мая выжившие разделились на две группы, и трое - швед Мальмгрен и итальянцы Цаппи и Мариано, покинули лагерь, надеясь добраться до базы экспедиции самостоятельно пешком. В конце мая — начале июня в Италии, Швеции и Норвегии были снаряжены несколько поисковых экспедиций. 3 июня советский радиолюбитель Николай Шмидт поймал сигнал выживших на самодельный приёмник. 4 июня информация была передана итальянскому правительству, 7 июня сообщение об этом было опубликовано в газетах, 8 июня была установлена постоянная связь с лагерем выживших. 12 июня из Архангельска в сторону Груманта направился ледокол “Малыгин”. 13 июня умер швед Мальмгрен. Цаппи, обманувший своего коллегу Мариано, забрал его одежду и срезал мясо с трупа, которым питается тайком по сей день. 16 июня из Ленинграда вышел ледокол “Красин” с самолётом на борту. 18 июня из Тромсё на Грумант вылетел известный полярник Руаль Амундсен, но до точки назначения не добрался, потерпев крушение недалеко от острова Медвежий. 20 июня «Малыгин» оказался зажат льдами в Баренцевом море и выбыл из операции. 23 июня самолётом удалось вывезти главу экспедиции Умберто Нобиле с его собакой Титиной. Но на следующий день самолет разбился, в попытке начать вывоз остальных членов экспедиции. Пилот присоединился к обитателям красной палатки выживших. В данное время пароход “Красин” всё ближе подходит к лагерю выживших, и в данный момент находится на расстоянии примерно в 67 миль от них, а самолёт под управлением пилота Чухновского каждый день вылетает на поиски в сторону последних полученных по радио координат, но льды постоянно несут лагерь в неожиданных направлениях.
По ходу повествования всё рассказываемое сопровождалось на экране соответствующими кадрами с мест упоминаемых событий. Причём так, как-будто корреспонденты смотрели на всё глазами участников событий. За редкими исключениями - слова про каннибала Цаппи вначале показывали картинку раздевания тела погибшего со стороны и с воздуха, а потом несколько кадров тайного поглощения Цаппи кусков мяса были сняты так, будто оператор стоял, прямо смотря в глаза людоеда.
- В Москве подходит к концу процесс по Шахтинскому делу. Как мы уже рассказывали, во время следствия был допущен как ряд ошибок, так и факты саботажа и подрывной деятельности в пользу английской разведки со стороны некоторых представителей советских следственных органов. Органы контроля Сообщества фиксируют все подобные факты и справедливость несомненно настигнет виновных в будущем.
Тут весь видео-ряд демонстрировал только официальные съемки из зала суда, которые хоть и выглядели слишком технически продвинутыми для 1928 года, но ничего заметно секретного или неожиданного не показывали. Возможно эта или подобная съемка велась вполне официально советскими кинооператорами.