Мари вернулась в кабинет. Она понимала, что должна идти до конца. Испить чашу до дна, так сказать.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Михаил.
Мари в очередной раз удивилась, почему среди ее знакомых принято считать работников милиции людьми второго сорта, бесчувственными, жестокими и патологически злобными. Девушка уже второй раз приходила в милицию, и к ней относились совершенно нормально, если не сказать больше — заботливо.
Разговаривали всегда вежливо, даже чай предлагали. Послушать знакомых — так милиционеры, кроме мата, и слов не знают, с порога на всех кричат, а свидетелей и потерпевших зверски избивают. Ничего подобного Мари не заметила и решила, что доверять слухам в наше время точно нельзя.
— Все в порядке, — сказала девушка.
Михаил еще раз скосил глаза на ее живот и поинтересовался:
— А папа — Александров?
— Да. Мальчишку жду. Назову Ярославом, — поделилась Мари. — А у вас есть дети?
— Пока нет, — улыбнулся Михаил.
— Но вы хотите?
— В принципе я не против. Но так серьезно пока об этом не думал.
— А Митя очень хотел ребенка. Девочку хотел. Я для него и решила родить — он так трогательно рассказывал, как мечтает о дочке.
— Мария Михайловна, вы понимаете, вам придется давать показания… может быть, прийти на суд.
— Да-да, конечно, я все понимаю.
— Поэтому я вам сразу все скажу. У вашего мужа нет шансов уйти от уголовной ответственности. Против него и его приятеля веские улики — в мусоропроводе нашли ключи с отпечатками пальцев, у них в сумке были вещи, принадлежавшие потерпевшим, а на квартире, которую они снимали с Красновой…
— Он снимал с Ирочкой квартиру?
— Их было четверо. Александров, Краснова, еще один молодой человек, Пименов — и его девушка, Бахметова. На четверых и снимали. Бахметова незадолго до кражи уехала к родителям в Алма-Ату, поэтому снять с нее показания проблематично. На квартире мы нашли краденые вещи, на них есть отпечатки Красновой. Плюс свидетельские показания, что похожую на Краснову девушку тоже видели в день кражи возле того дома — она качалась на качелях во дворе.
— Как это похоже на Ирочку, — пробормотала Мари машинально.
— Вы близко знаете Краснову?
— А разве она не сказала? Она полтора года работала у меня.
— Кем?
— Убиралась, готовила… Домработница, помощница по хозяйству.
— Краснова отпущена под подписку о невыезде. Пименов тоже — он несовершеннолетний, за ним приехали родители. А вот ваш муж, к сожалению, под подписку не уйдет — у него не первая судимость, да и в этой компании он главный.
— Всех отпустили, кроме Мити?
— Да. И Краснова утверждает, что она беременна от вашего мужа. Справки у нее нет, но проверить это очень легко.
— Что, простите? — Мари решила, что ослышалась. — Что Краснова? Ирочка…
— Краснова утверждает, что беременна от Александрова, вашего мужа.
— Но как же она беременна? — залепетала Мари. — Я за ним замужем, у нас в сентябре свадьба была, он ребенка хотел, девочку, вот я собираюсь родить в июне, правда, это будет мальчик, Ярослав, красивое имя, Ярослав Дмитриевич, я Мите все простила, я его люблю, как же это Ирочка может быть от него беременна, вы что-то путаете…
Михаил с жалостью посмотрел на девушку, сказал:
— Мария Михайловна, успокойтесь. Чего стоит ваш муж — вы уже поняли. Вам нельзя волноваться, это может повредить ребенку. Давайте я попрошу ребят отвезти вас домой, машина найдется. Вы ляжете, поспите, а потом днем, завтра или послезавтра, когда вам будет удобно, подъедете — и я запишу ваши показания. Мы закрываем дело и передаем его в суд — тянуть некогда.
— А что я должна рассказать?
— По личности в основном. Поскольку вы жена, то вы должны рассказать о характере подозреваемого, собрать справки разные, в частности, что он не состоял на учете, я вам дам списочек, принесите из консультации бумагу о беременности. О краже вас допрашивать вряд ли будут, поскольку Александров уже не жил с вами. Кстати, ваш ребенок по закону все равно будет иметь отца, а вот Красновой придется еще долго доказывать, что ее ребенок от Александрова, тут вы не волнуйтесь. Перед законом вы все еще жена Александрова, у вас все права.