— А вот так, — неожиданно с грустью в голосе ответила Мари, — у меня нет выбора. Это у тебя есть Саша, поэтому ты можешь бояться. Он твердый, ты мягкая, он кружит, ты боишься. Баланс. А я одна. Мама плюс папа в одном флаконе. Мапа, как придумали еще в советские времена. Если я буду только бояться — что вырастет из Яра?
Жанна вздохнула. Ей давно хотелось откровенно поговорить с Мари о ее одиночестве, но она не решалась.
— Ну, давай, — уловила Мари, — скажи что-нибудь на тему, что нельзя так жить, что я плохая мать. Это я от своей мамы как раз недавно слушала.
— Ты замечательная мать, — убежденно сказала Жанна. — Если ты плохая мать, то всех моих знакомых и меня в том числе надо вообще лишить материнских прав. Я не о том. Тебе самой тяжело. Я же вижу.
— Тяжело. А кому сейчас легко?
— Если бы в твоей жизни появился хороший мужчина — тебе стало бы легче. У Александра, например, есть одинокие друзья — они прекрасные люди, просто из-за работы не успевают устроить жизнь. Давай мы тебя с кем-нибудь познакомим. Ну, просто в гости придешь, и все, чтобы не казалось сватовством. Или твой этот, как его… Игорь, кажется, который за тобой еще с института ухаживал. Чем не кандидат в мужья? Сама говорила, что он интересный, симпатичный, вполне успешный. И тебя давно любит.
Мари на мгновение отвернулась, а потом резко вскинула голову и, глядя сестре в глаза, сказала:
— Не надо мне кандидатов в мужья, понимаешь? Я уже замужем. В горе и радости, в здравии и болезни, пока смерть не разлучит нас. — Мари помолчала, перевела взгляд на детей, играющих в песочнице, и тихо добавила: — Митя вернется через сорок два дня.