- Анфиса, пожалуйста, завари чай, - с первой шуткой на арене - Олег, - нам нужно поговорить в спокойной обстановке, Яна, тебе ромашковый?
Та, что сидела на кровати кивнула. Мое лицо, моя фигура, мои волосы – но боль во взгляде новая, совершенно чужая, непривычная и пугающая. Женщина, до ужаса похожая на меня все еще не осознавала, что происходит.
- Яна, мы с тобой взрослые люди, и понимаем, что в измене всегда виноваты оба. Скажи, ты ведь понимаешь, что в этом есть и твоя вина?
Я, то есть она вздрогнула, но не двинулась с места. Ее широко распахнутые глаза сейчас походили на мутные зеркала.
Какие двое? О ком это? Он говорил про себя и Анфису, про нас с ним, про меня и Игнатова, если уж на то пошло?! Кажется, в нашей измене виноват целый ансамбль, столько человек было замешано в этом дерьме, что и не сосчитать. Я перевела взгляд на себя, лелея надежду, что смогу собраться с силами и как-то ответить.
Тщетно. Моя оболочка покосилась в сторону и оперлась о стену: на лице застыла маска, руки до судороги сжимают ремешки пальто, а взгляд осоловело блуждает по комнате. Но самое ужасное, я молчала, когда внутри все глохло от невыносимо громкого крика. Это больше походило на сон, ночной кошмар, который вот-вот закончится. Нужно что-то сделать и наконец проснуться.
Другая Яна действительно ущипнула себя за руку и резко дернулась от неожиданной боли.
Ничего не поменялось: Анфиса так и застыла у двери, Олег рассказывал, как трудно ему было возвращаться к безразличной жене, и однажды он сорвался. Я все еще молчала.
- Яна, постарайся обойтись без драмы, ты и сама понимала, что это возможно, я столько раз говорил о наших с тобой проблемах, предлагал решения, но в последнее время просто перестал узнавать тебя.
Он сделал паузу, давая мне возможность ответить. Какое благородство. Сюда отлично бы вписалась какая-нибудь колкая фраза, но и ее тоже не последовало. Я вздрогнула и перевела невидящий взгляд с Олега на Анфису. Ту, которая всегда была рядом и поддерживала меня: давала советы, утешала, помогала с детьми. Теперь же она казалась главной злодейкой, нелепой карикатурнойгероиней из компьютерной игры, котора зачем-то украла у меня и мужа, и лучшую подругу. Зачем, милая, просто скажи, зачем?!
Анфиса встревоженно спросила:
- Олег, может открыть окно, кажется, Яне не хорошо?
Переведя взгляд на кровать, я увидела, как моя фигура постепенно меркнет, становится прозрачной, так, что теперь через нее просвечивался орнамент обоев – уродские золотые вензеля. Фиса во всем любила роскошь.
- Не нужно окно, с Яной все хорошо, она взрослая девочка.
Взрослая девочка истончилась до того, что едва угадывалась где-то на краешке кровати. Я моргнула, и видение исчезло, будто и не было.
Анфиса у двери, торт по-прежнему в ее руках, Олег уверенно сидит на своем месте, я же стою у окна, там, откуда и наблюдала всю странную картину. Непонятно, я подошла сюда только теперь или же стояла здесь все время?! Да и было ли это важно, когда нужно искать ответы совсем на другие вопросы...
- Яна, мне правда больно что ты увидела все таким образом, но пойми…
- Да заткнись ты уже, - неожиданно для всех я включилась в разговор, - Олег, так много слов, что аж тошнит.
Муж удивленно вскинул брови, но не сказал ни слова, дернул плечом в сторону, скрестил руки на груди и посмотрел на меня как на шелудивого пса. Такой я и была все годы нашего брака. Можно бегать по лужайке, но все равно держись ноги хозяина. Знай свое место.
За восемь лет я досконально изучила его повадки и даже не обратила внимания на этот унизительный взгляд. Зачем? Больше не надо. Я равнодушно угадывала, что сделает муж дальше. К примеру, сейчас поправит запонки на руках, стараясь унять нервозность. Олег, как я и предсказывала, потянулся к манжету рубашки, но досадливо поморщился и кинул взгляд в сторону стола. Я последовала в том же направлении, осторожно рассматривая предметы чужого быта: ноутбук, очки для работы, без них у мужа болели глаза, серебристый футляр, и запонки на блюдечке для украшений.
Специальная подставка, которая нашла свое место в чистенькой, продуманной до мелочекй квартире подруги. И этот крохотный ошметок глины выворачивал всю меня наизнанку – Олег не случайный гость в этом доме, он здесь фактически…погоди-ка…живет.
И получается, что женат он на мне, а любит, звонит, заботится и трахает другую. Анфису. Та стояла в самом углу комнаты и с сочувствием смотрела на меня. Такой взгляд заслуживает смертник на гильотине, но никак не приговорившая его королева. От жалости к себе захотелось скулить, но, назло сопернице, я подняла голову и вздернула подбородок вверх, чтобы как следует рассмотреть ее.