***
В холле Мельницы меня встретил дядя Гриша. Он работал в фирме столько, сколько она существовала, и вполне вероятно, что все это здание построили вокруг поста охранника. Никто толком не знал, какую функцию выполнял старик, и со временем все стали относиться к нему, как к талисману Мельницы. Потому что реальной пользы он не приносил. Генеральный директор заключил контракт с охранным агентством и установил дорогую сигнализацию. А дяде Грише доверили встречать сотрудников улыбкой и помогать секретарям отправлять посылки.
- Дядя Гриша, это я, Яна. Пустите меня на пять минут? Мне в архив нужно.
- Яночка? Как же, помню. Тебя что-то долго не было, болела, наверное?
- Почти, - кивнула, - так пустите?
- Эту пусти, - проскрипел дедуля, - того пусти. Вот вам дома не сидится, трудоголики, что ли? В архив пущу, там воровать нечего. Но чтоб туда и обратно, а то все вы тут хорошие, а потом ложки пропадают!
- Ложки – это еще что, я вот блок питания за пазухой пронести могу, - пробурчала себе под нос. Во мне все еще бурлила обида на Олега.
В архиве не работал свет. Разумеется. Подготовленная и вооруженная до зубов, я достала из рюкзака фонарь и посветила на пол, но ничего, кроме коробок с бумагами, там не было. Судя по глухому удару, мобильник упал куда-то за стеллаж с делами. Звонить себе на номер не имело смысла. Уже вчера зарядка телефона приближалась к нулю, сейчас же он сдох окончательно. Я засунула фонарь в рот, опустилась на колени и залезла рукой под шкаф, молясь не наткнуться на какой-нибудь трупик мышки. В этих стенах можно ожидать всякого. Но вскоре мои пальцы схватили твердый продолговатый предмет, очень уж напоминающий телефон.
- Бинго, - воскликнула я, когда достала пыльный мобильник. Конечно же он был разряжен.
Я направилась к выходу, как откуда-то сверху опустилась мягкая черная тень, прямо как в ту злосчастную пятницу в архиве. Это была не барабашка и не игра света, а красивая, статная, невероятная пузатая кошка!
-Батюшки, да ты у нас скоро станешь мамочкой. - Я погладила эту мурчалу по шее и улыбнулась, когда та ткнула головой в руку, призывая меня продолжить. - Ой, милая, надеюсь, ты связала свою жизнь с достойным котярой и он не скажет тебе, что ты располнела после родов.
Комнату наполнило довольное урчание. Кошка выглядела до неприличия домашней и такой чужеродной в этом офисном интерьере.
- Прости, Мурочка, мне с тобой очень хорошо, но сегодня меня ангажировал муж. Он хоть и злодей, но мы с тобой его простим, простим же?
Я закинула телефон в рюкзак и поспешила на выход. В машине ждал встревоженный муж, и от его виновато-беспомощного выражения лица у меня все похолодело внутри.
- Дети? – с ужасом спросила я.
- Хуже: работа. Вызвали переделать акт, садись, я закину тебя домой.
За облегчением, накрывшим меня, словно мягкое облако, пришла обида. Ох и не стоило мне сегодня вылезать из-под одеяла: проведи мы день в кровати, все вышло бы в разы интересней. Но теперь вместо ужина в ресторане меня ждал умопомрачительный вечер в компании свекрови. В носу стало слегка пощипывать, а картинка перед глазами поплыла из-за резко появившихся слез. От счастья, не иначе.
- Отменить никак нельзя? – Мне так не хотелось прощаться с этой иллюзией прекрасного.
- Никак, птича, я тебе все компенсирую, с меня штрафное свидание.
Пришлось отвернуться в сторону дороги, будто меня очень привлекали проезжавшие мимо машины. Слезы стояли в глазах, так что я едва ли могла увидеть, что происходит вокруг меня. Но мне не хотелось, чтобы Олег видел меня такой. Я прокашлялась. В горле кололи крохотные иголки, и дрожащий, надрывный голос сорвет всю конспирацию, как только я начну говорить. Поднять лицо повыше, чтобы дурацкие слезы вкатились обратно в дурацкие глаза. Замереть. Не дышать. Держаться.
- Яна, - Олег, словно какой-то садист, наблюдал за моими мучениями, - я могу остаться, если это такая драма. Поеду в офис в следующие выходные, буду работать до ночи в будни.
От его тона все внутри меня сжалось в тугой узел. Он говорил резко и холодно, так, будто пытался поскорее решить рабочий вопрос и перейти к главному. В то время как главным для него должны были быть мы. Я глубоко выдохнула и досчитала до пяти, чтобы немного успокоиться, подобрать слова и выстроить их в предложения. Короткие. Реши я сказать что-то глубокое и длинное, то сбилась бы на середине и зарыдала в голос.