– А вы не отпускайте.
– Ты серьезно?
– Мне хорошо и весело. Я согласна танцевать с вами весь вечер, всю ночь, и… – Оркестр замолчал. – Ну вот, – грустно вздохнула Лена. – Всегда так: только замечтаешься о чем-то, как музыка заканчивается!
– Но это же не последний танец, – успокоил ее Лиханов, провожая к столику. Они долго молчали, и Лена почему-то боялась встретиться с ним глазами, но Андрей настойчиво смотрел на нее и от этого взгляда было не спрятаться.
– Вы так внимательно меня изучаете, – не выдержала она.
– Я просто не могу не смотреть на тебя. Мне нравится твое лицо, улыбка, глаза, нравится наблюдать, как ты наклоняешь голову, как вскидываешь удивленно брови. Я давно не уже не любовался женским лицом, и только сейчас понял, что просто смотреть на такую красивую девушку, как ты, и есть наслаждение.
– Вы умеете говорить женщинам такие слова, от которых кружится голова. – Лена тряхнула головой, словно пытаясь сбросить наваждение. – И хотя я понимаю, что это просто красивые слова, мне хочется вам верить, потому что никто и никогда так со мной не говорил. Я обычная девчонка, каких много, хотя от Наташки мне постоянно достается: «Все у тебя не как у людей!» – передразнила она подружку.
– А ты хотела быть другой?
– Какой другой? Богатой, знаменитой, уверенной в себе? Для этого нужен талант, удача или родители со связями. Можно еще выскочить замуж за «нового русского». Шикарные девочки приезжают к нам в салон на иномарках, в мехах и бриллиантах. Они считают, что весь мир принадлежит им. Богатых ненавидят, но в то же время все хотят ими стать, ведь богатство – это независимость… И сейчас, в этом шикарном ресторане, с таким потрясающим мужчиной, как вы, я чувствую себя золушкой, попавшей совершенно случайно на бал. А завтра проснусь и…
– Господи, ты же лучше их, в миллион раз лучше этих самоуверенных воображал! – Андрей энергично взмахнул рукой, едва не уронив на пол бокал. – Не надо недооценивать себя, Лена. Главное, ты не боишься быть собой. Красива, умна, молода и естественна. И для «нового русского» ты слишком хороша. Среди них редко попадаются ценители подлинных шедевров. А ты – шедевр природы. – Андрей вдруг наклонился к ней и прошептал: – Я все понял: ты прилетела на Землю с друой планеты.
Она с грустью покачала головой:
– Вовсе нет. Я приехала из Удинска, маленького городка. Отец работает старшим инженером на заводе, мама там же в лаборатории. Младшая сестренка учится в девятом классе. После школы я выучилась на мастера женских причесок, а потом случайно попала в Москву.
– Случайно? – удивился Лиханов. – В Москву случайно не попадают.
– Иногда попадают. Бабушка завещала маме свою квартиру. Родители собирались ее продать, но папа передумал. Сказал, пусть дочь едет в Москву, может, в люди выйдет. Я нашла здесь хорошую работу в престижном косметическом салоне, в общем, мне нравится. А вот выйду ли в люди – не знаю, – вздохнула Лена. – Во мне нет ничего необычного.
– Скажу тебе, Лена, по секрету: популярные личности – чаще всего самые что ни на есть обыкновенные люди. Даже больше, любая бездарность благодаря телевидению может стать популярной.
– Но к вам это не относится.
– Это комплимент?
– Нет, чистейшая правда. – Потом шутливым тоном добавила: – Люди думают, раз Останкинская башня высокая, значит там сидят боги.
– И ты тоже так считаешь?
– А я всегда думала, что есть исключения из правил, но в большинстве своем телевизионщики – особенные, самые-самые. Ведь хотят работать на ТВ тысячи, а попадают единицы…
– И даже сейчас ты разговариваешь со мной, продолжая воспринимать меня как небожителя?
– Да, но только… Я сама почувствовала себя вознесенной на Олимп. Мне кажется, я причислена к избранным. Боюсь только, что иллюзия завтра развееется и…
– И мы пойдем танцевать, пока завтра еще не наступило, – предложил, вставая, Андрей. – Не надо думать о грустном под такую музыку.
Звучало «Парижское танго». Вскоре они одни остались на площадке, все остальные пары расступились. Лена чувствовала себя не золушкой, а принцессой. Ей было сладко и страшно, радостно и горько, потому что не могла же сказка продлиться бесконечно. Но пока голова кружилась, кружился зал, чьи-то холеные уверенные в себе лица сливались в одно пятно, и их снисходительные покровительственные улыбки не задевали Лену, потому что она их просто не замечала. Она никого не замечала, кроме Андрея.
Они уже сели за столик, когда Лиханов, глядя в зал, заметил:
– Ты действительно лучшая партнерша из всех, с кем я танцевал, а ведь я был почти профессионалом.
– Лучшая? Значит, их было много? – Лена почувствовала первый укол ревности.
– В школе танца я сменил много партнерш, – быстро сказал Андрей. – Все девочки говорили, что у меня несносный характер, и отказывались со мной танцевать… – Он немного помолчал. – Любопытно, но в журналистике почему-то работает больше женщин, чем мужчин, и телевидение не является исключением… Правда, в кадре в основном мужчины, чего греха таить, любим покрасоваться. Наши женщины чаще всего несчастны: либо разведены, либо неудачливы в любви. Горят на работе, пропадают сутками. Какой муж или возлюбленный это выдержит? Ну и мне приходится их утешать.
– Утешать?!
– Да, чаще всего этим ограничивается. Все дело именно в моем сочувствии к женщинам. А что-то серьезное случается крайне редко.
– Но все-таки случается?
– Я же не святой! – Андрей сам не понимая, с чего вдруг начал оправдываться перед незнакомой девчонкой. Он никогда в жизни ни перед кем не оправдывался. – И все-таки лучше закрыть тему моих личных отношений с другими женщинами, – решительно произнес Андрей. – Лгать не хочу, а выдавать чужие секреты неблагородно.
Их взгляды встретились. Трудно сказать, сколько они смотрели в глаза друг другу – секунды, минуты, вечность?
– Выпьем за доверие? – предложил Андрей.
– Хорошо, – кивнула Лена. – Я всегда буду тебе доверять.
Как не хотелось из теплого уюта выходить на холодный осенний ветер!
Пока добежали до автомобиля, Лена продрогла. Андрей помог ей сесть в салон, захлопнул дверцу.
Сев за руль, Лиханов повернул ключ зажигания и мотор едва слышно заработал.
– Сейчас подброшу в печку дрова и будет тепло, – пошутил Андрей. Включил музыку. Через передние стекла, забрызганные каплями дождя, город казался незнакомым, таинственным, непохожим на Москву. Голос Тины Тернер усиливал ощущение, которое преследовало Лену в течении всего вечера: ей казалось, что она в другом городе, в другой стране. Удивительнее всего было то, что она чувствовала себя, будто именно так и только так за ней должны ухаживать: приглашать в дорогие рестораны, угощать элитным французским шампанским, рассыпаться комплиментами и провожать домой на шикарной машине. С Андреем Лихановым ей выпал тот счастливый случай, когда она впервые ощутила фейерверк положительных эмоций, и ни в одной мелочи он не вызвал в ней разражения. Он был умнее и опытнее ее – это было интересно. Он был внимательным и нежным, но ухаживал за Леной так просто, что она ни на мгновение не ощутила смущения или неловкости. И главное, она почувствовала себя с ним роскошной и потрясающей женщиной, поэтому вела себя непринужденно и естественно. Конечно, она понимала, что это чудо превращения золушки в принцессу совершил Андрей, и не могла уже себе представить, что через каких-то полчаса сказка закончится.
Лена посмотрела на часы:
– Ого, уже второй час ночи. Натка, наверное, места себе не находит.
– Боже мой! – поразился Андрей. – Идти с незнакомым мужчиной в ресторан ты не испугалась, а своей верной испытанной подружки боишься!
– Ну какой же ты незнакомый! – воскликнула Лена. – Я тебя так хорошо изучила по твоим передачам.
– Ты сама знаешь, что телеимидж может очень отличаться от реального человека.
– Ну, какой бы имидж вы себе не придумывали, а экран всех выдает с головой. Иногда неосторожной интонацией или одной фразой можно разрушить тот образ, который телезвезда создает себе годами… А куда ты меня везешь? – спохватилась вдруг Лена. – Разве я назвала тебе адрес?