— Твою мать! Да пошёл ты! — Сайга стиснул зубы и отпустил обратно шприц с лекарском в аптечку. Посмотрев на начавшего плакать Шустрого остановился в полной нерешительности.
— Нет, не хочу, очень больно очень… — всхлип. — Мама помоги, где ты?
— Ну чего ты встал как истукан? У тебя есть пистолет, а у меня нет. Давай, — надавил Песок.
Шустрый тут же посмотрел на Сайгу красного от бессмысленной ярости на всё происходящие. Достав пистолет из кобуры навёл, на лежащего человека. Господи боже с такими буднями и вправду уверуешь.
Он ведь видел свою вину в происходящем. Шёл ради того, чтобы помочь исправить ошибку и в конце концов, погиб за это. Почему он без раздумий убивает врагов, а тут не может? Недавно был в перестрелке, а сейчас? Слабак что ли? Слюнтяй? Чем дольше ты тут стоишь, тем больней ему. Давай стреляй! Чёрт тебя дери!
Проклятье. Там-же тоже были такие люди, просто по другую сторону баррикады. Они сражались за своё, но ты убил их без пощады, а тут, тут то что случилось?! Не громкий хлопок. Пуля пробила голову молодому охотнику окропив камни мозгами с кровью.
Убрав пистолет в кобуру Сайга стянул с трупа рюкзак и принялся перекладывать консервы с едой. После встал, достал пеленгатор. Увидел, что Грач снова ускорился.
Внутри даже ничего не колыхнулось. Он почему-то принял это как данность. Данность того, что будет бегать за ним ещё может быть долго. А когда догонит даже не знает, что будет делать.
Шустрого похоронили быстро, положив в ямку и заложив камнями.
Шли очень долго. Намного дольше запланированного. Сайга попросил стимулятор у Песка. Если честно. То его почему взбушевал сейчас этот Песок. Он был словно кристально чист и вообще ни причастен ни к чему. А несколько часов назад вообще никто, как будто не погибал из их недавних товарищей.
Сайгу очень за интересовало прошлое этого человека, о чем он спросил его. Когда они нашли не большую пещеру, где на ночь расположили палатку:
— Слушай Песок, а кем ты был в прошлом.
— Много знать хочешь друг мой.
— Не ужели это такой секрет?
— Нет вовсе не секрет. Просто предпочитаю держать его в тайне. Иногда помогает. Но раз ты спрашиваешь так уж и быть отвечу, — он положил в рот большую ложку макарон после пожевав, сказал. — Я был бандитом. Самым обычным, когда сюда попал. Сбежал из колонии и подался в не большую шайку. Ходил с ними под другим именем. После мне это надоело, если даже можно сказать я эволюционировал на фоне остальных. Простые грабежи и разбои когда-нибудь кончатся, а мы и так заигрались. Ну подался в гильдию в центре. Долго был с ними. Мне там нравилось. Кто бы чего не говорил, но у них есть работа, досуг, денежное обеспечение и главное жильё. Естественно имя и прозвище я сменил. После ко мне приклеилась очень навязчивая идея собирать разные безделушки, которые имеют отношение к моим делам. Так сказать, на память. У меня ими целый схрон завален уже.
— Ты убивал людей по заказу?
— Да… и должен сказать мне это доставляло массу удовольствия. Ты только представь, как тебя молит человек при деньгах, чтобы ты не трогал его тщедушную тушку. Не знаешь, а вот я знаю. Очень хорошее чувство. Причем должен сказать самое зверское убийство принадлежит мне. Поручили как-то убить толстячка одного. Ну я достал его из-под земли, долго бегал так сказать за ним. Потом кинул к голодным койотам. Они любят пожирать живьем, — в глазах охотника загорелся ностальгический огонёк. — Ох как он орал… Просто заслушаться можно.
— У него небось дети с женой были?
— Да мне плевать были или не были. Главное заплатили мне достойно и всё. Потом меня решили убить мои же согельдейци. Но ты, не поверишь. У них не получилось. Я прознал от этого по своим источникам и мочканул их первый. Потом довольно долго развлекался. Могу даже полностью описать. Хочешь?
— Не надо.
— Ну как хочешь. Потом убежал, сменил как всегда имя и кличку к рейдерам. Думал буду ходить вмести с ними за трёхсотый и всё такое. Но нет, так ни разу за полгода и не вышел. В конце концов мне это всё наскучило, и я отправился к наёмникам. Очень долго с ними ходил, вроде года три. Попал в спецотряд, а потом ушёл.
— Как? Из наёмничьих спецов обычно только в гробу уходят.
— Ну как-как. Это уж точно секрет. Очень всё там было мутно и конфиденциально. Не скажу даже не упрашивай, — он снова вложил в рот ложку с макаронами и продолжал на половину. — И как ты думаешь перед кем ты сейчас сидишь? Правильно пред Песком. Вот и всё.
— И как тебе в охотниках?
— Очень даже ничего себе. На вольных хлебах и всё такое. Круто, одним словом. Я по стечению лет понял, что для счастья бабки не нужны. Верное и любимое дело вот что нужно. А мне нравится прости идти куда-нибудь и всё.