Иногда я думаю, что хочу его.
3.08.10
От скуки пересматривала досье нашего проекта. Заметила, что Дементьев сильно исхудал с момента начала работы.
Во время вечернего накура поинтересовалась, знает ли он, что с нами происходит, хотя бы примерно. Он ответил, что в его голове десять тысяч вариантов и все они дерьмовые, но также он сказал, что на его практике ни один из десяти тысяч не оказывается верным. Он говорил, что в результате всегда выходит именно то, чего ты вообще не мог предугадать. И это главная проблема Беты Центавра. Никто не знает, как она работает, и почему проявляет себя именно так.
Я потерялась. Куда исчезают люди, и можно ли их вернуть? И если можно, до будут ли они теми, кем были до исчезновения? Куда вообще исчезают люди?
Раньше я курила, чтобы работать с позитивом. Теперь я курю, чтобы просто заснуть.
Глава XXIII: Цели и средства
Зона 400, корпус общежития, левое крыло. Фото студентки Резник
Прислонившись к спине подруги, Марго сложила замок на её талии.
— Что ты делаешь? — Спросила, замерев, Наталья.
— Не хочу, чтобы ты исчезла.
Минул шестой месяц после старта Беты. Гудящая машина забирала одного сотрудника за другим. После исчезновения Макарова и Ремма, в коридорах нижних этажей растворилась и Евгения Мельцаж. Отец Маргариты также скоропостижно скончался в середине четвёртого месяца после старта. Его тело было зарыто на Успенском кладбище за счёт Фонда. Марго, наблюдавшая, как двое могильщиков спешно закидывают гроб чёрной землёю, надеялась исчезнуть. Чувство падения, преследовавшее её на протяжении последних двух недель, могло бы являться признаком воздействия этой дьявольской машины. Несмотря на то, что отец скончался от причин, не связанных с проектом, в её душе рождались подозрения, что смерти вокруг неё были как-то связаны.
Александр Дементьев как-то сказал, что учёные даже точно не знают, имеет ли отношение пропажа людей к проекту Бета Центавра. Единственное, что на это указывает, — все исчезнувшие работали, либо собирались работать с машиной.
— Не будешь же ты держаться за меня всегда? — Наталья попыталась улыбнуться.
— Я не отпущу тебя.
С тех пор они не расставались ни на минуту. Обедая в столовой, они сидели за одним столиком, сцепив руки, как две примерные ученицы. Когда работа требовала свободных рук, они перевязывали запястья скотчем.
Как-то в середине рабочего дня, Греджев обратился к ним, стараясь сохранять как можно более мягкий тон:
— Я, конечно, извиняюсь, но такое положение не слишком удобно. И к тому же, отрицательно влияет на производительность.
— И что? — Спросила Марго, глядя на него из-под рыжей чёлки.
— Ремм исчез прямо во время, кхм, секса с женой.
— Неужели? — Безэмоционально буркнула Наташа.
— Ну, а вы думаете, откуда мы знаем, что он именно исчез, а не пропал где-нибудь?
— Господи, Игорь, да отъебись ты от них, — вступился Дементьев, поправляя спадающие брюки, — нам всем тут страшно, так что не нагнетай.
— Да к чёрту всё! — Воскликнула Марго, утаскивая спотыкающуюся подругу из лаборатории. — К чёрту вас всех!
На записях с камер позже можно будет увидеть момент, как Дементьев, после ухода девушек, подошёл к Игорю почти вплотную и схватил его за грудки:
— Ну ты и баран, Игорёк! — Прошипел он, исказив лицо гримасой гнева. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Теперь двое твоих сотрудниц остались без малейшей надежды хоть на что-то повлиять. Как это отразится на проекте, ты подумал? Да хрен с ним, с проектом. Ты подумал, как ты теперь выглядишь в глазах своих подчинённых?
Поправляя съехавшие очки, Греджев сглотнул.
— Я…
— Головка от хуя! Будь проклят тот день, когда Рогволд поставил тебя на эту должность. Ты абсолютно никчёмный управленец, ты болван. Ты и этот престарелый наркоман Верховцев пойдёте под суд, едва мы дойдём до второй стадии проекта. Я клянусь тебе, каждый из вас ответит перед комитетом по Этике.
Оттолкнув от себя сотрудника, Дементьев вернулся к ядру машины. Согнувшись в три погибели, он принялся производить манипуляции с проводами.
— Девятый канал в норме, восьмой канал в норме, — яростно бормотал Александр себе под нос, не обращая внимания на Греджева, покидающего лабораторию, — седьмой канал отлично, шестой вообще заебись, пятый охуенно, четвёртый канал идёт в жопу… Стоп. Четвёртый не подключён. Дарья!
Статистка, занимавшая стол в углу лаборатории, оторвалась от клавиатуры и посмотрела на коллегу через стёкла очков.