В конце концов, учёный внутри Владимира взял верх над алкоголиком: рассказы железного дерева о заводе, о себе, об Отделе, о носителях, о взглядах на мир — всё это в миг вытеснило остальные мысли в голове доктора Марша.
Сжимая вспотевшими ладонями диктофон, Владимир спросил, может ли дерево помочь ему с устранением шпиона, которым оказался Усачёв. Дерево, конечно же, отказалось, объяснив, что устав обязывает её защищать только главный корпус.
— А что же делать с теми, для кого нет устава? — Спросил Марш, задирая голову, в попытке посмотреть аномалии в глаза.
И это был единственный раз, когда дерево не ответило.
С другой стороны, старший исследователь и не надеялся на помощь аномалии. Основная ставка была сделана на то, что следующий, кто прослушает эту запись (а за неё, учитывая ценность подобных интервью, будут рвать глотки), непременно узнает о личности шпиона.
— Где диктофон сейчас? — Округлив глаза, спросил Могилевич.
— У Оганяна.
— Отлично. План такой: я возвращаюсь в Зону 112, и используя свои полномочия, пишу запрос о помощи с компьютера Смотрителя. Такое обращение Администраторы точно не смогут оставить без внимания, и вышлют нам небольшую армию. Проблема в том, что полиция не оправилась ещё от последствий восставшего из мёртвых сварщика, а высланное подкрепление прибудет только через полтора дня. Я могу взять к себе в машину всех, кто не состоит в «Шторме», но здесь по-любому должен кто-то остаться, Марш.
— Объяснить отсутствие сотрудника в моей должности будет непросто, — заметил Марш. — Я останусь.
Кивнув, Могилевич покинул Владимира, широкими шагами направляясь в сторону Шихобаловой.
Главный корпус, минус-девятый этаж, 18:00
Нежилец двигался по длинному слабо освещённому коридору. Его разум, освобождённый от плоти, ледяными ручьями тёк между слоями материи. Остаток сознания, постигнувший свою суть лишь спустя полторы тысячи лет после собственной смерти, мог созерцать чудо инженерной мысли. Это был, в прямом смысле этого слова, ЖИВОЙ памятник человеческому эго.
— Все вещи, происходящие с нами имеют смысл, — говорила ему Гетера спустя тысячу лет после их первой встречи.
Он наткнулся на неё в шумном ирландском баре. Расследуя какое-то очередное дело, по поручению старшего Инквизитора, он прибыл в отдалённый городок, стоящий на зелёных холмах. Раньше работа Странников, как тогда называлась их должность, не предусматривала наличие у профессионала семьи и дома. Расследование могло уйти в другую страну, на другую сторону земного шара. Странник мог не возвращаться десятилетиями.
Нежильца это более, чем устраивало. Он нашёл себе работу, на которой мог коротать столетия. Он гнался за самыми опасными аномалиями! Иногда он мог пустится в поиски очередной нечисти, и ради этого потратить десятки лет на внедрение в новое общество, ради выгоды в этом деле. Иногда он возвращался в свой отдел Инквизиции, и оказывалось, что старший Инквизитор умер, а операция была строго засекреченной, и Нежильцу приходилось тратить ещё двадцать лет на возвращение доверия своего Круга.
Годы начали разгоняться до планетарных скоростей. Однажды он зашёл в один пар и увидел её. Всё в том же белом платье, она балериной кружилась на столе, под аккомпанемент пьяной толпы, справляющей какой-то праздник. Затаив дыхание, Нежилец подходил ближе, сопровождаемый живым исполнением народной музыки: у нескольких особо весёлых мужчин были инструменты. Поймав взгляд Гетеры, он заставил её остановиться. Музыка затихла, несколько голов обернулись, вопросительно глядя на вошедшего.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. А затем она спросила его, говоря на том древнем диалекте, который уже тысячу лет никто на Земле не слышал:
— Ты пришёл за мной?
— Нет. Но я рад, нашей встрече.
Ловко спрыгнув со стола, Гетера подбежала к нему, чтобы крепко обнять.
— Прости, что оттолкнул тебя тогда, — сказал он, сжимая её в объятиях.
— Я и не вздумала злиться.
Они заказали напитков, присели за стол, и стали говорить. Спустя три бутылки вина, они перешли на виски, и Гетера сказала, что жизнь, как явление, совсем не бессмысленна.
— Посмотри на все эти предметы, которые они изобрели. Видел когда-нибудь воздушный шар? Дух захватывает! В отличие от нас, смертным приходится передавать знания при помощи устных наставлений и письма. Каждый из них должен что-то оставить следующему поколению, чтобы их род продолжался. Жизнь каждого полна смысла.