В а р е н и к. Вот и свидетель явился, гражданин Белый! Гражданин Белый пытался вас ограбить, товарищ Кривошипов, пришлось помешать.
Б е л ы й. А число-то нонче какое?
К р и в о ш и п о в. Тринадцатое…
Б е л ы й. Все правильно: черная пятница. На пять минут опоздал…
1970
НЕСКЛАДНЫЙ ПАРЕНЬ
Комедия
С о л д а т к и н Г р и г о р и й С а з о н о в и ч.
Л ю б а — его дочь.
М а к с и м — его внук, сын Любы.
Л и д к а — соседка Солдаткина.
К а т ь к а — ее подруга.
Р у с л а н — приятель Максима.
С е р г е й — муж Любы.
Г е р м а н Т и м о ф е е в и ч.
А начинается все с того, что Г р и г о р и й С а з о н о в и ч С о л д а т к и н в белой рубашке с черными нарукавниками беседует с н а ч а л ь н и к о м и н с т р у м е н т а л ь н о г о ц е х а.
С о л д а т к и н. Ты, может, того и не знаешь, Герман Тимофеевич, а я ведь на завод пришел, когда тебя и на свете-то не было.
Н а ч а л ь н и к ц е х а. Знаю, Григорий Сазонович, как не знать…
С о л д а т к и н. Да и завода толком-то не было. Так, мастерские, разную рухлядь чинили-паяли. А ныне — агромаднейшее предприятие. Во все концы света машины посылаем. Другой раз в накладной такое название вычитаешь, что и слыхом не слыхал, и на карте не сыщешь…
Н а ч а л ь н и к ц е х а. Так какое же у вас дело ко мне, Григорий Сазонович?
С о л д а т к и н. Погоди, Герман Тимофеевич. Я на заводе с чернорабочего начал, а теперь миллионы государственные считаю. Главбух, сам знаешь, без моей визы ни одну бумажку не подпишет… И сын мой Вовка тоже на нашем заводе работал. ФЗУ закончил, а потом в твоем инструментальном трудился. В сорок первом броню ему давали, а он не посчитался, добровольцем ушел. Да так и не вернулся.
Н а ч а л ь н и к ц е х а. Слыхал я об этом, Григорий Сазонович.
С о л д а т к и н. Ты, кстати, фотографией не увлекаешься?
Н а ч а л ь н и к ц е х а. А что такое?
С о л д а т к и н. Увеличитель Вовкин стоит на шкафу, пылится. Может, возьмешь?
Н а ч а л ь н и к ц е х а. Спасибо, Григорий Сазонович, есть у меня увеличитель.
С о л д а т к и н. Любаша, дочь моя, норовит выбросить его, а я не даю. Как-никак, а все память…
Н а ч а л ь н и к ц е х а. Так я слушаю вас, Григорий Сазонович.
С о л д а т к и н. Просьба у меня… вот какая. Внук у меня есть, Максим. Хороший парень. Умница, светлая голова. В институт его пока что не берут. Хочу, чтобы он на заводе работал. На нашем заводе, понимаешь? В твоем цехе именно. Где Владимир трудился. Парень, прямо тебе скажу, отменный. Золотой парень. Уметь он пока ничего не умеет… Десятилетку закончил, сам понимаешь, что он может уметь…
Н а ч а л ь н и к ц е х а. А уклона у них в школе… какого-нибудь не было?
С о л д а т к и н. Уклона не было… Нет, погоди, какой-то был… На машинке их учили печатать. Так разве это для мужика дело?.. Возьми его к себе в ученики.
Н а ч а л ь н и к ц е х а. В ученики? Рад бы, Сазоныч, да, честно скажу, невыгодно. Сбежит.
С о л д а т к и н. Как так сбежит?
Н а ч а л ь н и к ц е х а. Да все они… такие. За год специальности научишь, только станок освоит, а тут снова лето, снова в институт бежит поступать.
С о л д а т к и н. Бог даст время, видно будет. Может, приживется на заводе, может, на вечерний пойдет. Возьми ты его, а? Герман Тимофеевич, возьми, а?
Н а ч а л ь н и к ц е х а. И рад бы услужить, да не могу. Вот, к примеру, приходит парень, у него восемь классов, беру без разговоров. Он у меня в вечернюю школу ходит. Я знаю — пока никуда не денется…
С о л д а т к и н. Это я все понимаю. Я тебя как человека прошу. Помоги. По-свойски. Как человек человеку. Из уважения. Хочу я, понимаешь, чтобы внук мой Максимка на моем заводе на ноги встал.
Н а ч а л ь н и к ц е х а (после паузы). Ладно. Пусть приходит.
С о л д а т к и н. Спасибо. Спасибо, дорогой!
Комната Солдаткина. Ветер из приоткрытой двери балкона шевелит пожелтевшие от времени тюлевые занавески. На шкафу стоит запыленный самодельный фотоувеличитель, рядом поблескивает медный самовар. Возле кресла-качалки стоит швейная машина и темно-синий торс манекена. Звонит будильник. Звонит долго.
С о л д а т к и н просыпается, потягивается.