Л и д к а. Я вызову «скорую помощь».
М а к с и м. Беги!.. Скорее!.. Я хочу жить, Лида! Я не хочу умирать!
Входит С о л д а т к и н.
Л и д к а. Максим отравился.
С о л д а т к и н. Чем отравился?
Л и д к а. Опием.
М а к с и м. Весь пузырек выпил.
С о л д а т к и н. Максимка, сыночек… Зачем же ты?.. Лидка, молоко есть?
Л и д к а. Молоко?
С о л д а т к и н. Неси.
Лидка убегает.
Что же ты наделал? Вот парень-то непутевый… Любашу бы пожалел, меня, старика…
Вбегает Л и д к а.
(Поднимает голову Максима, поит молоком.) Лидка, беги за «скорой»! Погоди! Какой дурак дал ему опию? Ты? Ты достала?
М а к с и м. У тебя в аптечке взял.
Л и д к а. Я побежала. (Передает записку Солдаткину.)
С о л д а т к и н. Стой. Нет у меня опия. Что выпил?
М а к с и м. Написано — опий.
С о л д а т к и н (читает записку). «Прошу в моей смерти никого не винить». Помереть собрался? Жизнь надоела?! А ты жил?
Л и д к а. Человек умирает, а вы…
С о л д а т к и н (кричит). Не помрет! Его, дураково, счастье! Я в этот пузырек бехтеревку налил! Мы с матерью по милициям бегаем, все больницы обзвонили… Я с работы отпросился первый раз после Машиной смерти. Мать приведу, она тебе покажет травиться. (Уходит.)
М а к с и м. Вот видишь — опять попал в глупое положение. Лучше бы… умереть.
Л и д к а (плачет). Дурачок ты… (Целует его.)
М а к с и м. Все кончено, придется жить… А ты… ты зачем меня поцеловала?!
Лидка молчит.
Не любишь, а целуешь?! Зачем?
Л и д к а (тихо). А если… люблю?..
М а к с и м. Врешь.
Л и д к а. Честно.
М а к с и м. Просто жалеешь. А когда женщина жалеет мужчину, ей кажется, что она любит. Это самообман, Лидка. Меня полюбить невозможно.
Л и д к а. Ты мне еще зимой понравился… Помнишь, с дедом в подкидного дурачка играли…
М а к с и м. Почему ты об этом раньше не говорила?
Л и д к а. Девушки об этом сами не говорят.
М а к с и м. А я ничего не замечал.
Л и д к а. Макс, я тебе место нашла. У нас на почтамте. Двадцать четыре часа работать, сорок восемь гулять. В институт готовиться будешь.
М а к с и м. Ты, оказывается, думала обо мне… В такие минуты надо быть честным, Лида. Мне так хочется сказать, что я тоже тебя люблю… Не могу. Это неправда.
Л и д к а. Я на работу опоздаю. (Идет к двери.)
М а к с и м. Лида!
Л и д к а (холодно). До свидания.
Максим подбегает к ней, обнимает, целует. Лидка прильнула к нему. Максим целует ее снова. Входит Л ю б а, за ней С о л д а т к и н.
Л ю б а. Вот он, твой умирающий.
Лидка убегает.
Ты удивительно последователен, Макс. (Подходит к столу, читает записку.) «Прошу в моей смерти никого не винить». В моей смерти будешь виноват ты один. (Берет пузырек.) Папа, ты уверен, что здесь была бехтеревка?
С о л д а т к и н. На этикетке красный крестик поставлен — бехтеревка.
Л ю б а. Тысячу лет хранишь какие-то дурацкие пузырьки. Выброшу. Макс, пойдем в поликлинику, сделаем промывание.
М а к с и м. Не хочу промывания!
Л ю б а. Пойдешь и сделаешь промывание.
М а к с и м (покорно). Хорошо, мама.
Л ю б а. Где ты ночевал?
Максим молчит.
Папа, Лидкины родители уехали?
С о л д а т к и н. В доме отдыха.
М а к с и м. Мама, не смей оскорблять Лиду!
Л ю б а. Что у тебя с ней?
М а к с и м. Ничего.
Л ю б а. Что же ты с ней целуешься?
М а к с и м. Она хорошая.
Л ю б а. Ты со всеми хорошими целуешься?
М а к с и м. Так получилось.
Л ю б а. Боже, какой нескладный парень! (Обнимает Максима.) Пойдем в поликлинику — и домой. Отоспишься — вечером на работу.
М а к с и м. Не пойду на работу.
С о л д а т к и н. Это еще почему?
М а к с и м. Не хочу больше на завод!
С о л д а т к и н. Я тебя, дурака, на какое место пристроил! Станок тебе доверили!
М а к с и м. Не пойду на завод.
Л ю б а. А что ты собираешься делать? Может быть, топиться?
М а к с и м. Мне хорошее место предлагают: двадцать четыре часа работать…
С о л д а т к и н. Сорок восемь отдыхать?
М а к с и м. Да.
С о л д а т к и н. На почтамте?
М а к с и м. Да.