С о л д а т к и н. Лидка! (Выбегает в прихожую.)
Л ю б а. Макс, скажи мне, милый, ну что с тобой, зачем ты это сделал?
М а к с и м. Я уснуть хотел, думал — снотворное.
С о л д а т к и н (входя). Ушла! Я ей вечером… Я с ней… потолкую! Уйдешь с завода, ко мне носа не суй — прогоню!
Л ю б а. Пусть работает где угодно, лишь бы серьезно готовился в институт.
С о л д а т к и н. Велика беда — в институт не пустили! Я вот никаких институтов не кончал, а меня больше другого инженера уважают. Чего не сидится? Таких заводов раз-два — и обчелся. На весь мир слава! Тебя, дурака, у нас человеком сделают. Я как тридцать шесть лет назад на завод пришел, так все в те же ворота хожу. А почему? Завод для меня дом родной. Вовка был бы жив, тоже у нас бы работал… Что ты ему институтом голову морочишь?.. А что, если, Любаша, Максим у меня поживет? Ему мужская компания нужна.
Л ю б а. А Сергей, по-твоему, не мужчина?
С о л д а т к и н. Что ему Сергей? Сергей ему не отец. Ты вот сломя голову по милициям бегаешь, а где твой Сергей?
Л ю б а. Сергей на работе, он не мог…
С о л д а т к и н. То-то, что не мог. Был бы он Максу родным отцом, смог бы.
Л ю б а. Неправда, папа. Сергей обожает Максима. Макс, ну что ты молчишь?
М а к с и м. Сергей Александрович любит меня.
С о л д а т к и н. Любит… любит… Ты, Любаша, больше ливерной колбасы не носи, всю ночь ворочался, уснуть не мог. (Ищет колбасу.) Забери ее. Где она, колбаса?
М а к с и м. Я ее съел.
С о л д а т к и н. И водку выпил?
М а к с и м. Выпил.
С о л д а т к и н (смотрит на Любу). Ну? Что я тебе говорил? Твой Макс на плохую дорожку выходит: вчера не пил, а сегодня — вот, пожалуйста, водку лакает.
М а к с и м. Случайно.
Л ю б а. Макс, пойдешь и сегодня же купишь дедушке водки.
М а к с и м. Хорошо, мама.
С о л д а т к и н. «Столичную».
М а к с и м. Ладно, «Столичную».
С о л д а т к и н. Посуду захвати. Все-таки деньги.
Л ю б а. Я в воскресенье приду. Уберу. Пол натру. И с балкона все выброшу.
Люба и Максим уходят.
С о л д а т к и н. Как бы не так! (Передразнивает Любу.) «Выброшу»! Попробуй выброси!
Почтамт. Посылочный отдел. Обеденный перерыв. К а т ь к а и Л и д к а жуют бутерброды, пьют кефир.
Л и д к а. Побледнел весь, как полотно, представляешь? Глаза закатились. Все, думаю, кончается. Я, Катька, чуть сама не померла от страха. Так испугалась, и так мне его жалко стало… Даже не заметила, как поцеловала. А он сразу ожил и говорит: «Ты меня, Лидочка, прости, только я тебя не люблю». Понимаешь, дура… Сама призналась, а он мне и говорит: извини, пожалуйста, не люблю тебя — и все.
К а т ь к а. А может, он такой наивный, что и не понимает, что такое любовь?
Л и д к а. То-то и есть, что наивный. Он, по-моему, до меня никого не целовал.
К а т ь к а. Погоди. Значит, он тебя все-таки поцеловал?
Л и д к а. Велика радость! Сказал, что не любит, а потом поцеловал. «Ты, говорит, хорошая».
К а т ь к а. Сказал, что хорошая?
Л и д к а. Сказал.
К а т ь к а (после паузы). Ну, что я тебе скажу? Может, мальчик он и неплохой. Даже, наверно, хороший. Но переживать тебе нечего. Зачем он тебе, мопсик-то этот? Ну, покрутишься ты с ним, повертишься, замуж-то за него не пойдешь?
Л и д к а. Почему?
К а т ь к а. Смешно просто. Какой же он тебе муж? Всего на полгода старше. Я так понимаю — разница нужна. Даже формула есть научная. Вот, скажем, мужчине двадцать четыре. Делим пополам — получаем двенадцать. Прибавляем семь — получаем девятнадцать. Твой год. Выходит, мужа надо искать двадцатичетырехлетнего. Поняла?
Л и д к а. А почему именно семь прибавлять?
К а т ь к а. Говорю тебе — семь, значит, семь, формула такая!
Л и д к а. А если я еще год замуж не выйду?
К а т ь к а. Проще простого. От двадцати отнимаем семь, получается тринадцать. Множим на два… Двадцать шесть! Значит, если через год замуж пойдешь, ему должно быть уже не двадцать четыре, а двадцать шесть.
Л и д к а. По-моему, это глупости.
К а т ь к а. Глупости, не глупости, а мужчина должен на ногах стоять. Мужчина должен быть опорой для женщины, главой семьи.
Л и д к а. А любовь?
К а т ь к а. Просто смешно. Тебе девятнадцать лет, а рассуждаешь как ребенок. Если о любви будешь мечтать, замуж никогда не выйдешь. Вон Тамарка с Толиком пять лет ходили… Любовь! А чем кончилось? Женился на Нюрке носатой. Тамарка на тринадцать кило похудела. Нет, Лидка, Максим тебе не пара. Выкинь его из головы.