Л ю б а. Он не желает подниматься.
С е р г е й. Ну, пусть денек поваляется, подумает.
Л ю б а. У него полная апатия. Я устала. Я не знаю, что с ним делать.
С е р г е й. Оставь ты его в покое… Ко всем его неприятностям у него еще и несчастная любовь.
Л ю б а. Сергей, я тебя умоляю… возьми его к себе в лабораторию. Он будет у тебя на глазах. Он, кажется, тебя уважает, прислушивается к тебе.
Максим вздохнул.
С е р г е й. В принципе… можно и взять. Лаборантом. Мыть посуду. Нет, пожалуй, нельзя.
Л ю б а. Боишься, что он перебьет всю посуду?
С е р г е й. У нас уникальное стекло. Оно стоит колоссальных денег…
Л ю б а. Возьми его, Сергей. Он поработает у тебя годик, а потом пойдет на химфак.
С е р г е й. Он стонал от химии еще в школе. Я за него решал задачки.
Максим снова вздохнул.
Л ю б а. У всех дети как дети… А у меня…
С е р г е й. Ты просто передержала его в детской комнате. Не даешь ему сделать ни шагу без присмотра.
Л ю б а. Он уже делал, слава богу, такие шаги. Работал радистом в поезде. Я ночами не спала. Мальчишка болтался невесть где… Я была счастлива, когда его оттуда выгнали.
Максим отвернулся к стене.
С е р г е й. Ты хочешь, чтобы я утешал тебя, или ты разрешишь мне высказать… что я думаю по этому поводу?
Л ю б а. Говори.
С е р г е й. Я могу взять Максима к себе. Найдется место. И, вероятно, наши девочки научат его обращаться со стеклом… Потом… мы с тобой уговорим его пойти на химфак. Но я не сделаю этого.
Л ю б а. Почему?
С е р г е й. Потому что… Хватит! Довольно! Он сам должен как-то определиться. Сам, без нашей с тобой помощи. Пусть валяется на постели. День. Два. Неделю, в конце концов… И пусть чего-нибудь измыслит.
Л ю б а. Что он может измыслить? Ты бы не говорил так, если бы Максим…
С е р г е й. Если бы Максим был моим родным сыном, я бы с ним не церемонился!
Л ю б а. И что бы ты с ним сделал?
С е р г е й. Я бы бросил его в воду.
Максим удивленно обернулся.
Л ю б а. Как… в воду?
С е р г е й. А как учат плавать? Максиму необходимо пожить одному, без тебя, без меня и без деда. Одному. Я в этом твердо уверен.
Л ю б а. Внушай, внушай ему это!
С е р г е й. Не волнуйся, этого не произойдет. Это, к сожалению, невозможно.
Л ю б а. Почему?
С е р г е й. Потому, что ты его не отпустишь.
Л ю б а. Не отпущу. Что это за дурацкая идея — куда-то уезжать, чтобы стать человеком! А в Москве… в столице нашей Родины, в Москве нельзя стать человеком?
С е р г е й. Можно.
Л ю б а. А если можно, то незачем об этом и говорить. Ты возьмешь его к себе?
С е р г е й. Хорошо, возьму.
Л ю б а. Скажи ему.
С е р г е й. Максим, я беру тебя к себе в лабораторию.
Л ю б а. Ты слышишь, Максим?
Максим молчит.
Договорились? Твердо? Да, Сергей?!
С е р г е й. Договорились. Твердо. Но, если хочешь знать, мы губим его. Губим. Губим хорошего, умного, славного парня. Делаем из него куклу, марионетку!
Сергей и Люба уходят.
Максим достал из-под подушки сигарету и закурил.
Почтамт. Посылочный отдел. К а т ь к а разбирает посылки. Л и д к а стоит рядом.
К а т ь к а. И с того дня ты его больше не видела?
Л и д к а. Нет. Не ходит он к деду.
К а т ь к а. А дед у него был?
Л и д к а. Был.
К а т ь к а. Ну и что?
Л и д к а. Пятый день лежит, не поднимается.
К а т ь к а. Заболел?
Л и д к а. Нет. Просто так лежит и не встает.
К а т ь к а. А пищу принимает?
Л и д к а. Принимает. Мать ему куриный бульон варит.
К а т ь к а. Живот у него, что ли, болит?
Л и д к а. Да ничего у него не болит. Дурью мучается.
К а т ь к а. Значит, переживает.
Л и д к а. Чего он переживает?
К а т ь к а. Не сегодня-завтра письмо от него получишь.
Л и д к а. С чего это ты взяла?
К а т ь к а. Всегда так бывает. Если человек переживает, обязательно письма пишет.
Л и д к а. Это верно. Я сама хотела написать. Только гордость не позволяет.
К а т ь к а. А чего ты ему писать хотела?
Л и д к а. А я и сама не знаю. Жалко мне его.
К а т ь к а. Неужели так и сказал матери: «Женюсь»?
Л и д к а. Так и сказал.
К а т ь к а. А не врешь?
Л и д к а. Честно.
К а т ь к а. У меня тоже отрицательные эмоции. Все чего-то переживаю. Надо бы элениум принимать, да боюсь, говорят, вредно без назначения врача. А врачи не назначают. Я к своей районной побежала, она говорит — пей валерьянку.