Л и д к а. А чего с тобой?
К а т ь к а. Я тут с одним познакомилась. Художник-маляр. Тридцать два года. Ни за что не дашь! И, представь себе, холостой! Две недели от меня не отходил, так я ему понравилась. А потом за город съездили. И пропал. Как в воду канул. А я и телефона его не знаю.
Л и д к а. Ну и плюнь, больно он тебе нужен, такой!
К а т ь к а. Ты молоденькая, тебе что! А мне уже замуж пора, все сроки вышли. Двадцать два.
Л и д к а. Чего тебе беспокоиться? Ты красивая.
К а т ь к а. А что толку? Чего-то во мне, видно, не хватает.
Л и д к а. Чего не хватает?
К а т ь к а. Я и сама не знаю. А чего-то не хватает. В меня все влюбляются с ходу. Увидят — вот такими глазами смотрят. А потом… походят-походят и бросают… Я женщина такого типа, на которых не женятся.
Л и д к а. Ерунда это все. Полюбит — женится.
К а т ь к а. Где он, этот, который полюбит? Что-то не видать. Вот ты счастливая, у тебя есть человек, который тебя без памяти любит.
Л и д к а. Почему без памяти?
К а т ь к а. Если человек пятый день лежит — переживает, значит, любит. Без памяти любит. Я бы на твоем месте и думать не стала, пошла бы за него сию минуту.
Л и д к а. А куда мне торопиться? Я еще свою любовь не проверила… Может, я и не люблю его вовсе, может, это просто увлечение.
К а т ь к а. Дура ты, дура! Мужик на тебе жениться хочет, а ты еще раздумываешь!
Л и д к а. Какой же он мужик?.. Мальчишка. Тебе все равно за кого, лишь бы замуж! Сама говорила: человек должен встать на ноги, разница в возрасте, делим пополам, прибавляем семь… Где они, твои принципы, где? Я тебя спрашиваю: где?
Вечер. С о л д а т к и н и Л и д к а играют в подкидного дурака.
Л и д к а. Вы чем даму кроете? Валетом?!
С о л д а т к и н (ворчит). Ах ты, старый пень… И верно, валет. Ну, а козырек годится?! (Хлопает картой по столу.)
Л и д к а. Чем кроете, Григорий Сазонович? Козыри-то крести, а вы бубновой семеркой червонную даму!..
С о л д а т к и н. Не серчай, не серчай… Принял. Подкидной дурак без обмана не игра.
Л и д к а. Вот если спишь плохо, какое лекарство принимать надо?
С о л д а т к и н. Дурь из головы выбрось сразу уснешь. Козыри-то, выходит, вини.
Входит М а к с и м.
М а к с и м. Добрый вечер.
С о л д а т к и н (Лидке). Взяла? Вот тебе еще две шестерочки на погоны. Сдавай, дуракам почет. (Максиму.) Садись с нами, Максим. Совсем деда забыл.
Максим достает из кармана бутылку водки, ставит на стол.
Зачем принес?
М а к с и м. «Столичная».
С о л д а т к и н. Вижу. Ты это брось! (Передразнивает Максима.) «Столичная»!
М а к с и м. Это тебе. Твою-то я выпил.
С о л д а т к и н. А… Другое дело. В шкаф поставь. (Лидке.) На троих сдавай. Каждый за себя.
М а к с и м. Дед, а где твой котелок?
С о л д а т к и н. На что он тебе?
М а к с и м. Нужен.
С о л д а т к и н. Любаша сколько лет подбирается выбросить… Вот и понадобился. Всякой вещи свой час приходит. На что котелок?
М а к с и м. Он в кладовке? Я поищу.
С о л д а т к и н. Ты там все перевернешь. Сам принесу. (Уходит.)
М а к с и м (передает Лидке письмо, не глядя на нее). Прочтешь завтра. Вечером.
Л и д к а. Чего придумал? Сказать что хочешь — говори.
М а к с и м. Можешь порвать.
Л и д к а. Зачем тебе котелок?
М а к с и м. Не все равно? На рыбалку еду.
Л и д к а. Врешь.
Входит С о л д а т к и н с котелком.
С о л д а т к и н. Не потеряй.
М а к с и м. Не бойся, дед.
С о л д а т к и н. Латунь, не что-нибудь. Он у меня с войны еще. Почистить надо.
М а к с и м. Почищу.
С о л д а т к и н. Я его кирпичной крошкой протру. (Уходит.)
Л и д к а. Не темни! Зачем тебе котелок?
М а к с и м. Сказал — на рыбалку еду.
Л и д к а. Врешь. (Разрывает конверт.)
М а к с и м. Лидка, нечестно! (Вырывает письмо.)
Л и д к а. Отдай!
М а к с и м. Не дам. По почте пришлю.
Л и д к а. Что задумал?! Говори.
М а к с и м. А кто ты такая, чтобы я тебе говорил?
Л и д к а. Можешь не говорить. И письма не присылай — все равно порву, читать не стану.
Максим рвет письмо.