Т е о. Да, на десять минут.
Г е л ь м у т. Много. Хватит и пяти.
Т е о. Мы не успеем уйти достаточно далеко.
Г е л ь м у т. Ставь на пять. Нам далеко и не надо. Я не уйду далеко, пока сам не услышу взрыв. Ставь на пять минут. Ну?!
Тео поставил.
Г е л ь м у т. Вижу… Снимай предохранитель.
Т е о. Снял.
Г е л ь м у т. Включай.
Т е о. Включай сам.
Г е л ь м у т. Ничтожество! Уходите вое! Быстро!
Р е й н г о л ь д. Скорее, скорее! (Убегает.)
Г е л ь м у т (Урсуле). Ты что застыла? Или хочешь остаться с ним?
У р с у л а. Господи… (Убегает.)
Г е л ь м у т (Тео). Ну, живо!
Тео уходит.
(Дитеру.) Ты думал, что этот русский спасет тебе жизнь… в благодарность за предательство?! (Нажимает ручку часового механизма.)
Возникает усиленный звук метронома.
У вас еще много времени — целых пять минут. (Уходит.)
Л и ф а н о в. Андрей… Андрюша, где же ты? Где ты, Андрей?
А н д р е й. Я здесь, лейтенант.
Л и ф а н о в. Где? Я не вижу…
А н д р е й. Внизу, в подвале.
Л и ф а н о в. Что ты там делаешь? Почему не подойдешь ко мне?
А н д р е й. Я не могу.
Л и ф а н о в. Что с тобой?
А н д р е й. Мне осталось жить… всего пять минут, Володя.
Л и ф а н о в. Пять минут? Откуда ты знаешь?
А н д р е й. Часовой механизм рассчитан на пять минут. Ты слышишь этот звук?
Л и ф а н о в. Слышу.
А н д р е й. Через пять минут, произойдет взрыв. И мы взлетим на воздух. И я. И ты. Все.
Л и ф а н о в. И ты так спокойно говоришь об этом?
А н д р е й. Я ничего не могу сделать. Я связан.
Л и ф а н о в. И ты… не боишься смерти?
А н д р е й. Боюсь. Я не хочу умирать. Но я ничего не могу сделать. Они связали меня, а сами ушли. Ты слышишь, как идет время?
Л и ф а н о в. Я ничем не могу тебе помочь. Я лежу на операционном столе, и врачи борются за мою жизнь. Неужели они борются напрасно?
А н д р е й. Если бы я мог, я отдал бы свою жизнь, чтобы спасти тебя, и всех, и Тамару. Я сделал все, что возможно… Прощай, Володя.
Л и ф а н о в. Нет, Андрей, так умирать нельзя. Ты слышишь меня? Так умирать нельзя.
А н д р е й и Д и т е р. Стучит метроном.
А н д р е й. Так нельзя умирать. Нельзя.
Д и т е р (молится). Аве Мария…
А н д р е й. Что ты там шепчешь?
Д и т е р. Это молитва… (Продолжает молиться.)
А н д р е й. Когда мне было пять лет, мама учила меня играть на рояле… Она ставила метроном рядом со мной, и я играл гаммы. С тех пор я не слышал этого звука… Как ты думаешь, сколько уже прошло времени?
Продолжается операция.
В о е н в р а ч. Скальпель… Тампон. Еще один. Зажим. Вот он, наконец-то… Гляди, Тамарочка. Видишь? Осколок маленький, а какой вредный… Зажим. Еще зажим.
Т а м а р а. Вера Алексеевна, вы думаете… есть надежда?
В о е н в р а ч. Надежда… всегда есть. А ты иди отсюда, Тамарочка, иди… Пусть старшина еще раз позвонит Рощину… может, появился Андрей.
Тамара уходит.
А н д р е й. Ты все молишься…
Д и т е р. А что я еще… могу?
А н д р е й. Ну, молись… А я, я должен жить… (Пытается освободиться, бьет связанными ногами об парту, перекатывается ближе к шкафу, опираясь спиной о шкаф, поднимается и резким ударом головы разбивает стекло.)
Д и т е р. Что с тобой? У тебя кровь.
А н д р е й. Ничего. (Поворачивается спиной к разбитому стеклу и пытается перерезать краем стекла ремень, которым связаны его руки.) Время… Сколько осталось времени?!
Д и т е р. Я не знаю… Мне кажется, что пять минут уже давно прошло…
А н д р е й (продолжая перетирать ремень). Часы не ошибаются. Если бы прошло пять минут, мы бы с тобой уже не разговаривали.
Д и т е р. Что ты там делаешь? Ты даже не успеешь приготовиться к смерти. Повторяй за мной слова молитвы…
А н д р е й. Я не собираюсь умирать, Дитер! (Освобождает руки, развязывает ноги, подбегает к ящику со взрывателем.)
Д и т е р. Скорее! Чего ты ждешь?
А н д р е й. Черт! Я не знаю, в какую сторону поворачивать эту ручку. Вверх или вниз? Я не видел, в какую сторону он отжимал ручку.