Т е о. Если бы он просил. Он приказывает.
Г е л ь м у т. Да, приказываю. Если вы не хотите погибнуть, вам нужен командир.
Т е о. Ты?
Г е л ь м у т. Я.
Т е о. Почему ты?
Г е л ь м у т. А кто? Рейнгольд? Дитер? Или ты?
Т е о. Во всяком случае, в военном деле я понимаю больше тебя. И пока ты сидел за партой, я помогал саперам.
Г е л ь м у т. Ты прекрасно знаешь, за какой партой я сидел. Я учился в Напола, в школе, где учат командовать такими болванами, как ты. Встать!
Т е о. Им приказывай, если они тебя послушают. А я больше не воюю. Баста! (Бросает автомат.)
Г е л ь м у т. Ты бросил оружие?! Ты знаешь, что за это полагается?
Т е о. Знаю.
Г е л ь м у т (вскидывает автомат). Встать!
Т е о (поднимаясь). Ты что, взбесился?
Г е л ь м у т (истерически). Война не кончилась. И я расстреляю тебя как дезертира!
Т е о (Рейнгольду и Дитеру). А вы что… стоите? Вы что, не видите — он обезумел?
Г е л ь м у т. Нет, я не обезумел. Я выполняю свой долг. Я выполняю приказ командующего обороной Берлина. Трусы и дезертиры должны быть уничтожены на месте. И то, что ты был моим другом… не помешает мне выполнить приказ. Отойди к стене.
Д и т е р. Гельмут… Тео просто устал, он не подумал хорошенько, что говорит. Я уверен, он не собирался сдаваться в плен.
Т е о. Я не собирался сдаваться… Я просто. Я не знаю, что со мной было… Какое-то затмение. Ты знаешь меня, я не трус. Я докажу, что я не трус. Докажу.
Г е л ь м у т. Ладно. (Опустил автомат.) Я готов поверить тебе. Будем считать, что ничего этого… не было. Подними автомат.
Тео поднимает автомат.
Прежде всего мы должны выяснить, где мы находимся.
Д и т е р. Теперь я могу сказать точно. Это гимназия Шредера.
Р е й н г о л ь д (присвистнул). Русские заняли ее еще два дня назад.
Г е л ь м у т (Дитеру). Ты уверен, что не ошибся?
Д и т е р. Уверен. Это моя гимназия. (Осветив фонарем бирку на шкафу.) Голова оленя — герб нашей гимназии.
Г е л ь м у т. Что там, наверху… вокруг?
Д и т е р. Вокруг гимназии большой парк и спортивные площадки. На улицу выходит только фасад.
Г е л ь м у т. Вот что, Тео. Ты поднимешься наверх и выяснишь… как нам отсюда выбраться. Что там, наверху… у русских. Иди.
Т е о. Выяснить обстановку. Понял. (Уходит.)
Р е й н г о л ь д. Он не вернется. Он сбежит к русским и выдаст нас. Зачем ты его отпустил?
Г е л ь м у т. Вернется. Я знаю Тео лучше тебя. До того, как меня направили в Напола, мы учились в одном классе и сидели на одной парте. Тео надежный парень.
Р е й н г о л ь д. У меня пересохло в горле. Где раздобыть хоть каплю воды?
Л е й т е н а н т Л и ф а н о в и А н д р е й. Рядом на койках р а н е н ы е.
Л и ф а н о в. Не бойся ты за меня, Андрюша. Мы, Лифановы, порода крепкая, живучи, как кошки… Обойдется… Увезу я тебя в свой Воронеж. Домик у нас там свой… На чердаке велосипед. Когда уходил, в рогожу его завернул… Ты на велосипеде-то умеешь?
А н д р е й. Умею. Сосед у нас в Сокольниках, Курт… Я тебе говорил — немец… У него женский «Дюркопф» был. Хороший велосипед.
Л и ф а н о в. Ты бы сбегал узнал, будет мне операция? Чего тянуть-то?
А н д р е й. Будет, Володя. Вера Алексеевна сама обещала сделать. Только подождать надо… пока операционную развернут.
Л и ф а н о в. Скажи сестре, — может, укол какой сделает… Болит, зараза…
Входит Т а м а р а.
Т а м а р а (Андрею). Ну как твой лейтенант?
А н д р е й. Укол просит. Ты бы сказала… кому надо.
Т а м а р а. А чего говорить? Сама и сделаю. (Подходит к столику, берет шприц.)
А н д р е й. Может… Олю позвать?
Т а м а р а. Сама. Не беспокойся, умею. (Набирает лекарство, подходит к лейтенанту, делает укол.)
Л и ф а н о в. Спасибо, девочка… Андрюша, ты далеко не уходи… Слышишь?
А н д р е й. Слышу.
Андрей и Тамара отошли в сторону.
А н д р е й. Курить охота. Может, разживешься у кого махорочки?
Т а м а р а. Махорочки нету. Сигару хочешь?
А н д р е й (удивленно). Сигару?
Т а м а р а. У меня целая коробка.
А н д р е й. Ты что… сигары куришь?
Т а м а р а. Да нет. Просто коробка понравилась! Гавана.