Ш у р а. Это ничего не изменило. Вчера я его опять видел в этой компании.
Б о р и с. Не сразу, Шурик. Ничего сразу не делается. И всё, Шурик, всё! Хватит! А то у меня такое чувство, что я все еще на работе.
Ш у р а. Нет, погоди!
Б о р и с. Сдаюсь, сдаюсь! Ты прав. Полезное, важное дело. Но, дорогой, осталось несколько месяцев до армии. Гуляй. Ходи в кино. Поезжай в Москву, в театр. Наконец, лежи кверху пузом и читай книжки! Зачем впутываться в эту историю?.. Впрочем, твое дело! Катюша, как наш кофе?.. У! Хватит, хватит! Шурик, у доктора был?
Ш у р а. Да. Все в порядке — процедуры назначили. Сколько сейчас времени?
Б о р и с. Скоро семь.
Ш у р а. Мне в семь на какие-то УВЧ надо забежать. (Кате.) Я — в поликлинику и скоро вернусь, а ты тут посиди. Борис, покажи ей свои фотографии.
К а т я. Нет, нет, я с тобой…
Ш у р а. Глупости какие! Сиди! Я скоро. (Уходит.)
Б о р и с. Шурик все принимает слишком близко к сердцу.
К а т я. Вы извините, я тоже пойду.
Б о р и с. Почему, Катюша? А кофе?
К а т я. Ну, хорошо… Это фотографии, о которых говорил Шурик?
Б о р и с. Они еще не разобраны. В прошлом году был на Иссык-Куле. А вы, я слышал, недавно вернулись из туристского похода?
К а т я. Две недели была в Крыму. Не заметила, как время пролетело. Так бы и ездила всю жизнь. По-моему, это самое интересное.
Б о р и с. Я это понимаю. Каждое лето вырываюсь с работы и… боже мой, сколько повидал за последние пять лет! Если удается, я и по воскресеньям удираю из города. Кругом удивительные леса. Ни души… Ужу рыбу, сплю в шалаше.
К а т я. Один?
Б о р и с. Один.
К а т я. И вам не скучно?
Б о р и с. У меня такая профессия, что я общаюсь отнюдь не с лучшими представителями человеческого рода и в свободное время предпочитаю природу…
К а т я. Борис, вы любите свою профессию?
Б о р и с. Да, конечно.
К а т я. Я завидую людям, у которых есть дело, которое поглощает их целиком…
Б о р и с. Это бывает редко. Чаще увлечения сменяются и проходят.
К а т я. «Все проходит»?
Б о р и с (смеется). Не так это глупо.
К а т я. Это не глупо, но если это правда… очень страшно. Борис, а что вы делали возле общежития, там, где потеряли зажигалку?
Б о р и с. Можно я вам не отвечу?
К а т я. Почему?
Б о р и с. Я ведь не скажу правду.
К а т я. А вы скажите.
Б о р и с. Правду?
К а т я. Правду.
Б о р и с (после паузы). В окне сидела девушка в розовой кофточке, а вы… вы выглянули на секунду и тут же скрылись.
К а т я. Да, помню. А зачем вы туда приходили?
Б о р и с. Вы настаиваете, чтобы я сказал правду?
К а т я. Да.
Б о р и с. Я хотел… познакомиться с вами.
К а т я (растерянно). Со мной?
Б о р и с. Да.
К а т я (тихо). Зачем?
Борис молча смотрит на Катю.
Нет. (Убегает.)
Борис достает папиросу, закуривает.
Входит Ф е д ь к а.
Ф е д ь к а. Разрешите?
Б о р и с. Что?.. А, Лукашев!
Ф е д ь к а. Поговорить надо, Борис Гаврилович.
Б о р и с. Завтра с четырех до шести заходи в консультацию.
Ф е д ь к а. Вопрос… личный.
Б о р и с. У нас все дела личные.
Ф е д ь к а. Выяснить надо… Я насчет… старого.
Б о р и с. Тебя оправдали, нечего волноваться. Веди себя хорошо — никто не тронет.
Ф е д ь к а. Если я вам что скажу, никто не узнает?
Б о р и с. Нет. Профессиональная тайна.
Ф е д ь к а. Борис Гаврилович, я тогда скрыл от вас, не сказал, как оно было…
Б о р и с. Что скрыл? Вещи спрятал?.. Нет. Погоди-ка. К делу ты был привлечен потому, что брал у Глотова деньги. Говорил, что одалживал… А ведь ключ-то от квартиры они не украли, ты им сделал?
Ф е д ь к а. Я. Вы знали?
Б о р и с. Нет. Сейчас понял.
Ф е д ь к а. Если кто заявит, опять суд?
Б о р и с. Да. Ничего утешительного не скажу. Дело пойдет на пересмотр.
Ф е д ь к а. Одним словом — прощай, мама! За старое дело?!
Б о р и с. Это не имеет значения.
Ф е д ь к а. Заново дело завести могут?
Б о р и с. Заведут и заново. Все зависит от того, как себя это время вел. На работе, в быту, с товарищами. Суд примет во внимание. Могут дать условно. Года два.