Б о л ь ш о й. Маленький, он много разговаривает.
Ж а р о в. Ладно. В клуб? Вас как звать-то?
Б о л ь ш о й. Николай.
М а л е н ь к и й. Коля.
Б о л ь ш о й. А тебя?
Ж а р о в. Жаров зовите.
Б о л ь ш о й. Имя есть?
Ш у р а. Лагш его имя.
Б о л ь ш о й. Индус, что ли?
Ж а р о в. Русский. Полное имя — Лагшмивар. Родители в честь полярников назвали. Лагерь Шмидта в Арктике, сокращенно — Лагшмивар.
Б о л ь ш о й. Ну, лагерь так лагерь, в клубе встретимся. В семь вечера.
Большой и Маленький уходят.
Ж а р о в (Дусе, тихо). Экзамены сдала, завтра вечером погуляем?
Д у с я (громко). Завтра вечером ты дежуришь.
Ж а р о в. Ах, да… Я двинулся. (Хочет уйти.)
Обращается к Мелешко.
Слушай, ты правда Шолотыркин?
М е л е ш к о (смеется). С пеленок.
Ж а р о в. Запоминающаяся фамилия.
Мелешко и Жаров уходят.
Ш у р а. Дуся, что с Федькой делать? Зарабатывать стал прилично, с мастером отношения наладились, а тут опять связался с этими…
Д у с я. Что с ним возимся, не понимаю. Все ты! Что ты за него вступаешься? Сам не видишь, покатилось — не остановишь.
Ш у р а. Знала бы лучше, так не говорила.
Д у с я. И знать тут нечего. Сам себе хозяин. Не крошка. Только что Тамарку жалко.
Ш у р а. Вот если бы один человек к нему пошел… Федька бы его послушал.
Д у с я. Что с ним, объясни толком.
Ш у р а. Ладно, сам схожу.
Д у с я. Очень все близко к сердцу принимаешь. А ты почему к нам в общежитие перестал заглядывать?
Ш у р а. Все вечера занят: то здесь, то дежурю.
Д у с я. Не темни. С Катей поссорились?
Ш у р а. Нет. Просто почти не видимся. Ладно, пойду к нему. Все равно.
Д у с я. К Федьке?
Ш у р а. Нет, к тому человеку. А ты почему о Кате заговорила?
Д у с я. Потому, что на твоем месте я Катю никому бы не уступила.
Вбегает Ж а р о в.
Ж а р о в. Безобразие! Люди работают, а вы… Ах, это ты, Дуся? Извини, пожалуйста… Горяев, давай, давай!
Д у с я (Жарову). Тебя хлебом не корми — дай пошуметь! (Надела рукавицы.) Пошли, Лаша.
Дуся, Шура и Жаров уходят.
Гонг. Темнота.
У Бориса. Сумерки. Забравшись с ногами в кресло, сидит К а т я. Входит Ш у р а, зажигает свет, видит Катю.
Ш у р а (после паузы). Бориса нет?
К а т я. Нет. А почему ты не здороваешься, Шурик?
Ш у р а. Он скоро придет?
К а т я. Здороваться не хочешь?
Ш у р а. Здравствуй. Я не ожидал, что ты здесь. Бориса нет? Ладно, до свидания.
К а т я. Шурик, нам надо поговорить.
Ш у р а. О чем говорить?
К а т я. Шурик, пойми — мое отношение к тебе не изменилось…
Ш у р а. Ясно, Катя, я все понимаю… Федька в такую историю попал…
К а т я. Почему ты не хочешь… говорить со мной?
Ш у р а. Ну, не надо. Не хочу.
К а т я. Больше не любишь меня?
Ш у р а (не сразу). Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты мне нравишься, очень нравишься. Я ведь… люблю тебя, Катя. Это не пройдет, у меня… никогда не пройдет. Всю жизнь. Я, наверно, говорю что-то не то. Да, Катя?
Входит Б о р и с.
Б о р и с. Здравствуй, Шурик… А, Катюша! (Шуре.) Вот купил книжонку. Стихи по твоей части. О море. Тут есть одно стихотворение… вот…
Ш у р а. Да ладно, сам прочту.
Б о р и с. Нет, нет, слушайте.
Ш у р а. Ладно, Борис, потом.
Б о р и с. Дудки! Стихи надо читать вслух. И нараспев, как читают поэты:
Хорошо, а? Здорово.
Ш у р а. Борис, у меня к тебе дело.
Б о р и с. Погоди, вот, дальше слушай.
К а т я. Борис, не надо.
Б о р и с. Ладно. Не надо, так не надо…
Ш у р а. Борис, ты должен помочь одному человеку.
Б о р и с. О делах потом, Шурик.
Ш у р а. Федька Лукашев не ходит на работу. Сидит дома, как затравленный зверь. В поселок вернулся Глотов.