М у х и н. Правильно поняла. Только я-то думал, что ты выберешь Мурзикова.
В и к а. Мурзиков? Мы ходили на каток, танцевали… Но ведь это все… детство.
М у х и н. А твой профессор — уже не детство?
В и к а. Да, мой профессор — это не детство. Ты правильно сказал: все, что было до этого… было детство…
М у х и н. Почему ты не пришла на свидание… после приговора?
В и к а. Мне сказали, что ты свидание отменил.
М у х и н (кивнул). Боялся, что будешь… жалеть меня.
В и к а. На суде ты не смотрел в мою сторону.
М у х и н. Видел я тебя. Боковым зрением.
В и к а. Ты не думай, пожалуйста, что я вышла замуж потому, что тебя не было рядом… или потому, что я… разочаровалась в тебе. Просто я почувствовала к этому человеку такое, чего не испытывала никогда. Высокий, в белом халате, он приходил в аудиторию и читал свои лекции. А я не могла ничего записывать. Я только смотрела на него и слушала. Смотрела и слушала. И не понимала, о чем он говорит, я просто слушала его голос.
М у х и н (насмешливо). У него лирический тенор или драматическое сопрано?
В и к а. Как ты нехороши говоришь, Гена! (Обиженно отвернулась.)
Входит Б е л ы й.
Б е л ы й. Высота… без малого два метра. По высоте… тоже проходит. (Вике.) Шкаф, красавица, разбирать не будем, так вынесем. (Мухину, тихо.) Пора рвать когти.
М у х и н (так же тихо). Рви сам.
Белый уходит наверх.
В и к а. Что он тебе сказал? Он торопится?
М у х и н. Да, спешит. Нет, Вика, я не искал тебя. И в мыслях не было. Я для себя решил — из прежней жизни никого видеть не хочу. И тебя не хотел видеть… и маму. Даже подумывал, если можно, имя сменить… и фамилию. А ты, выходит, теперь замужняя женщина. Жена профессора Кривошипова. Су-пру-га…
В и к а. Мне и самой не верится. Все произошло так внезапно… Он остановил меня после занятий и спросил: «Ковалева, почему вы не записываете мои лекции? У вас феноменальная память?» А я стою, не могу произнести ни единого слова. А он… все сразу понял. Я почувствовала, что он все понял, потому что он покраснел. Представляешь себе, покраснел, смутился.
М у х и н. Да нет, нет, все нормально. Какие у меня могут быть к тебе претензии? Было бы смешно. Люди живут бок о бок, сходятся-расходятся, а тут целый год… ждать какого-то уголовника.
В и к а. Зачем ты так говоришь?
М у х и н. А так оно и есть. Если бы ты меня ждала, это было бы противоестественно. Слава богу, не на фронт уехал, сражаться за родину. Несколько иная ситуация, я бы сказал. Ну, допустим, ты бы меня ждала. И вот я явился. Мы решили пожениться. Приходим в загс. Берут наши паспорта. Шлепают штампики. Директор этих бракосочетаний произносит речь: надеюсь, дорогой товарищ жених, в дальнейшем с вами никаких эксцессов происходить не будет, дескать, надеемся, что вы завязали и больше воровать не станете.
В и к а. Ой, Генка, Генка… Ну зачем тебе понадобился этот злополучный транзистор?
М у х и н. А ты не догадываешься?.. Да нет, дело не в транзисторе. Дело в том, что ты просто меня совсем не любила.
В и к а (обиженно). А ты сам? На суде — ни одного взгляда в мою сторону! Я бегу сломя голову на свидание — мне говорят: «Он вас не хочет видеть». Я, как дурочка, чуть не каждый день пишу письма… Ни строчки в ответ! Может быть, если бы ты написал мне хоть строчку… я бы ждала тебя не год, а два… пять… не знаю, сколько.
М у х и н. Зачем я взял с собой Мурзикова в тот вечер? Если бы мы были вдвоем, все было бы по-другому… Нет, конечно, я тебя не разыскивал… я ведь ничего не знал, что ты замуж вышла и что на твоей даче окажусь… Но повидать тебя хотел… тебя и больше никого, потому что мне не с кем больше посоветоваться.
В и к а. О чем?
М у х и н. У меня настроение, Вика… хуже, чем на скамье подсудимых. Там была ясность: посадят — буду сидеть. А сейчас… Смешно сказать — целый год думал, не мог придумать, куда мне из колонии податься. А когда спросили, на какой город выписывать документы, назвал Лодейное поле. А почему Лодейное поле — сам не знаю. С детства название запомнилось. А в общем, если без вранья, я все-таки хотел, чтобы ты меня дождалась.
Сверху спускается Б е л ы й, за ним Л ю д а.
Б е л ы й (возбужденно). Ну и дела! Ну и дела! Слушай, Мухин, вот Людочка говорит…
Л ю д а. Не называйте меня Людочкой.
Б е л ы й. Извините. Вот Людмила Васильевна… Слушай, она не врет?!