Даже со Славкой я не могла обсудить то, что с лёгкостью писала в своём дневнике. Дневник стал для меня спасением, лучшим другом, готовым выслушать меня, помочь, согреть… Пусть это лишь молчаливая тетрадка, но она очень много значила для меня! Очень!
…Из родительской послышался громкий голос мамы:
- Ты когда-нибудь уберёшь свои дурацкие носки? - кричала она папе. - Или, мало того, что их стираю я, должна их убирать?
- Во-первых, их стирает стиральная машина, купленная за мои деньги, между прочим, а не ты! - крикнул в ответ папа.
- Да? - подлила масла в огонь мама. - А кто бельё туда загружает? Она сама загружается, что ли?
- Если ты их не уберёшь сейчас же, то я их выкину!
- Тогда я выкину все твои новые кофточки! - ответил папа, и из комнаты послышался скрип шкафной дверцы. Видно, папа достал все мамины вещи.
- Не смей их трогать! - верещала мама. - Это мои любимые! Они денег стоят!
Дальше слов было не разобрать. Слышались лишь крики. Опять поругались!
-…Всё, развод! Завтра же! - поверх всего шума крикнула мама.
Глава 2.
Как игрушка…
Шла в школу я понурая. Наверняка сегодня ко мне на самом деле прицепится Вишневецкий! Только не это!
Вчера я плохо спала, и сегодня была вялая и уставшая. Наверняка у меня не получится дать ему сдачи! Будем надеяться, что сегодня он опять не явится в школу!
Но я мечта не сбылась. Только войдя в стены родной школы, я увидела Вишневецкого собственной персоной. Он стоял у раздевалки и болтал с другом. Увидев меня, он подмигнул. Чёрт!
Я прошла мимо него, делая вид, будто мне нет до него никакого дела. Я чувствовала, как он прожигал меня взглядом. Быстро свернув за угол, я припустилась бегом в кабинет математики. Пронесло!
Все перемены я ходила со Славкой. Даже в туалет. Я боялась сегодня ходить по школе одна. Мало ли что может быть на уме у Вишневецкого!
На физкультуре я отлучилась в раздевалку. Нужно было сделать “свои женские дела”.
Копошившись в портфеле в поисках прокладки, я увидела как вошёл Вишневецкий.
- Приветик, детка. Ты скучала по мне? - он состроил ехидную улыбку.
Сволочь! Блин, только не это!
Что делать? Кричать нет смысла. Дверь в спортзал закрыта, к тому же там мальчики играют в футбол, и меня всё равно никто не услышит! К тому же Вишневецкий может зажать мне рот рукой, и…
Мой мозг пылал. Как выйти из сложившийся ситуации? Может, подыграть ему?
Он стал ко мне приближаться. По инерции я начала отступать назад. Он всё приближался и приближался. Я прижалась к стенке.
Он поднял руки.
- Убери от меня руки, придурок! - истерически завизжала я.
- Не кричи, глупенькая, тебя никто не услышит! - ласково сказал он, и потрепал меня по волосам.
- Отстань! Отпусти! - я пыталась выдраться, но он оказался сильнее меня.
Он схватил меня за руку. После чего приблизился к моему лицу ещё больше. Поцеловал в щёку.
- Сволочь! - я извивалась как змея в его объятьях, но его хватка оказалась настолько сильной, что вскоре я выбилась из сил.
Он обнял меня, заломив мне левую руку. Я завизжала. После чего приблизился к моим губам. Одной рукой он держал мою голову, чтобы я не могла выдраться, а другой же обнял.
Поцелуй был не долгим. После чего он стал присасывать мою нижнюю губу.
- Пусти! - в крике я заехала ему правой рукой в челюсть.
Тот отшатнулся. Но не надолго.
- Какая капризная девчонка! - усмехнулся он, заломив мне обе руки. - Я люблю плохих девочек! Особенно я люблю их наказывать!
После чего он приблизился к моей шее. Стал страстно её целовать.
Я не могла пошевелится. Это было так омерзительно! Если бы я могла, то бы ударила его со всей силы под коленку, а после перекинула через плечо. Но, к сожалению, такого случая мне не представилось.
Он начал расстегивать мою блузку. Я заверещала ещё сильнее, пыталась брыкаться. Тот лишь хитро улыбнулся.
Он спустился ниже шеи. Одарил мою грудную клетку поцелуями. После спустился ещё ниже. Поцеловал мою грудь.
А дальше я уж совсем ничего не поняла. Всё ещё придерживая меня к стене одной рукой, второй он залез к себе в карман, и достал…мобильный телефон!
- Всего пару снимков! - клятвенно пообещал он.
Он стал меня снимать. Снимать видео, а затем уже и фото. Он снимал меня извивающуюся в его объятьях. Снимал мою расстегнутую блузку. Снимал мою грудь.
После чего он вновь спрятал телефон в карман. Всё ещё придерживая меня одной рукой, он стал шарить у меня под блузкой. После чего он отодвинул чашечки бюстгальтера, и начал лапать и мять мою грудь.
- О боже, какая у тебя нежная кожа!
Он присосался к моей груди, погладив при этом другую.
Это было настолько мерзко и гадко… Хотелось сквозь землю провалится, или даже умереть…
- Помогите! - закричала я.
Тот, улыбнувшись, закрыл второй рукой мне рот.
- Ты ведь тоже этого хочешь? - нежно прошептал он мне в ухо.
Я отрицательно замотала головой. Но тот, лишь улыбнулся.
- А я хочу!
Он приспустил чашечки ещё ниже, и прижал губами сосок левой груди.
И моего горла вырвался истошный крик. Но из-под его сильной руки послышался лишь слабый писк.
- Я хочу тебя! - простонал он. - Я вижу, ты меня тоже!
Он проделал тоже самое и с правым соском.
- Ты будешь моей!
- Нет! - заверещала я, вырвавшись из его объятий, и ударив его под коленку, выбежала из раздевалки я.
На бегу я поправила лифчик и блузку. Он меня чуть не изнасиловал!
Бегу, бегу… Подальше от этого всего! Подальше от этого маньяка! Я бежала к кабинету завуча. Пускай поднимает скандал! Но в последний момент я передумала, и забежала в туалет.
Там я села на подоконник. Заплакала. Горячие слёзы падали мне на руку.
Я чувствовала себя тряпкой, бездыханной игрушкой, с которой можно проделать всё что угодно…
Я заплакала ещё сильнее. Как он мог?
Похоже я здорово недооценивала Вишневецкого! Он зверь, маньяк! Ему не место в приличном обществе! Для него лишь существуют лишь его прихоти, желания… Он считает себя при выше других, что ему всё дозволено в этой жизни! Я не его рабыня, и он не будет делать со мной, то, что ему хочется!
Нужно обращаться в милицию, к завучу! Пускай его переведут из нашей школы!
Нет, к завучу идти нельзя! Ни за что! Ведь тогда об этой истории узнает вся школа! Нет, об этом никто не должен знать! Даже мама с папой.
Вспомнив их вчерашнюю ругань, мне стало ещё хуже. Они наверняка не придадут этому никакого внимания, у них и свои проблемы есть, зачем им ещё и проблемы своей дочери?
Всё равно рассказывать об этом нет никакого смысла. Вишневецкий всё перекрутит, мол, что я сама к нему полезла, а сейчас его просто шантажирую… Нет уж! А то по его словам я ещё шлюхой окажусь! Нет уж, увольте!
Надо просто об этом умолчать… Вишневецкий тоже наверняка об этом умолчит. Не такой уж он идиот, чтобы на лево и направо распространять сегодняшние события на физкультуре!
А что если… умереть?
Вот просто сейчас прибежать домой, включить воду в ванной, и вскрыть себе вены? Я ведь всё равно никому не нужна! Рома чуть не изнасиловал, как бездыханную и ненужную игрушку, родители не понимают, да и никогда не поймут! Слишком уж они заняты своими проблемами… А до моих им нет никакого дела!
Смысл жить? Смысл? Я никому не нужна в этом мире… Никому! Совершенно!
Наверняка сегодня Вишневецкий дал отчётливо понять, что я в этом мире ничего не стою, и мой долг исполнять все его прихоти! Ну уж нет! Я не позволю ему так обращаться со мной! Ни за что!
Глава 3.
Сто раз дура, или родители меняются
Я бежала домой со всех ног. Оставаться в школе больше нет никакого смысла.
Прибежав домой, я тут же стала судорожно набирать номер Игоря. Там по прежнему никто не брал трубку.