– Ничего, что меня никто тут не спрашивает, хочу я уезжать или нет? – Денис встал на середину зала и посмотрел на Ленку, потом на Володю.
– Тебя не спрашивают, потому что не нуждаются в твоем мнении. Ты останешься здесь, во всяком случае, со мной ты никуда не поедешь. Я заберу детей и отвалю из этой страны, куда глаза глядят. Я могу эмигрировать в Израиль.
– Кому ты нужна в этом Израиле? Седьмая вода на киселе.
– И что? Этого достаточно. Я хотя бы не буду бояться выходить на улицу и выпускать детей гулять.
– Лен, там ведь тоже взрывают всякие террористы, – с сомнением сказала Наташка.
– Взрывают время от времени, но их вычисляют и безжалостно уничтожают. Понятно? Там есть полиция, армия, Моссад, и они все реально работают, а не в жопе ковыряют как наши многочисленные полиционеры. Понятно?! – Ленка завелась не на шутку, она встала и подошла к Денису и уже практически кричала ему в лицо. – Чего ты вылупился, валенок? Чё те в этой жизни надо, а? Выпить и баб чужих потрахать и всё? Кто, бл..ть, детей растить будет, а? Ты даже воровать без меня не можешь…
– Лен, всё, хватит, пойдём, пройдёмся на свежем воздухе.
Кирилл держал в левой руке пачку сигарет, а правой попытался взять Ленку под локоть, но она вырвалась и, повернувшись к Денису, крикнула: "Инфантил, бл..дь, беспомощный!" Потом вернулась, взяла Кирилла под руку и произнесла: "Пойдем, Киря, кирнём, покурим. Вина мне захвати". И они вышли в сумерки летней северной ночи.
– Пиз..ц, я вообще не понимаю, что с ней происходит, – произнёс Денис в пространство перед собой.
– Ничего особенного, обычная физическая и моральная неудовлетворённость жизнью. Это я тебе как доктор говорю.
От выпитого, осознания спасения и наличия серьёзных проблем не только у себя, Доктору явно полегчало, и к нему вернулось его всегдашнее добродушное расположение духа.
– Доктор, иди нахер, ладно? Без тебя разберусь.
– Тогда зачем спрашивал?
– Вопрос был чисто риторический. Надеюсь это ты понимаешь?
– Мальчики, не ссорьтесь, пожалуйста. – Маша подошла к Доктору и погладила его по плечу. – Вы разве забыли, что сегодня произошло с Доктором? Как вам не стыдно ругаться. На улице непонятно что происходит, а вы ругаетесь.
– Маша права. Ты, Денис, резко себя ведешь. Ваши с Ленкой разборки, честно говоря, нас не касаются, поэтому выясняйте отношения на улице, а на нас это не вываливайте, – Володя с лёгкой неприязнью посмотрел на Дениса.
– Слушай, но началось всё не с наших с ней отношений, а с тебя, вообще-то.
– Вот я и не хочу, чтобы мне указывали, где мне жить и где работать, – ответил Володя.
Вернулся Кирилл, все вопросительно взглянули на него, и он, отвечая на общий немой вопрос, произнёс, – уснула на шезлонге. На улице тепло, я накрыл её пледом.
– А в чем, собственно, Ленка не права? – вернулся к разговору Денис. – В стране невозможно стало жить, сегодняшний пример с Доктором яркое тому подтверждение. Полиция так и не приехала – у них и без нас вызовов много, все на выезде. Доктора с Кристиной чуть реально не убили, а мы будем говорить, что, как там песня советская была? – И он бодро запел, – «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Точно, очень вольно, чего хочу, то и делаю. Хочу – ворую, хочу – убиваю, хочу – насилую. А вот я хочу честно работать, а не могу. Почему спрашивается, если у нас такая свобода? Да потому, что у нас не свобода, а вольница, потому у нас бардак и анархия. И с каждым годом это всё нарастает и нарастает. В конце концов, это всё развалится с треском и кровью, и нас погребёт под этими обломками. А на обломках построят русский халифат по законам шариата, который погрязнет в невежестве и мракобесии, зато за воровство будут казнить, и за разврат и пьянство, кстати говоря, тоже.
– Мрачную картину ты нарисовал, – Володя встал и подошёл к открытой двери на улицу, выглянул, как бы удостоверяясь, что Ленка спит, потом посмотрел на небо, и, прислонившись к косяку, сказал, – всё не совсем так. Я с тобой соглашусь в том, что бизнес наш построен на воровстве, и сейчас ничего нельзя заработать, не преступая закон. Но… – он немного помедлил, – жить всё-таки здесь можно, и зарабатывать здесь можно именно в силу того, что есть возможность воровать, которой практически нет на условном Западе. Там ворует только самая верхушка и то очень осторожно.
– А зачем им воровать, у них и так всё есть, – проговорила Наташка.
– Наташ, денег не бывает много, пример нашей страны тебе в помощь. У нас период дикого капитализма 90-х плавно перешёл в феодализм. Теперь не надо быть успешным коммерсантом, придумывать какие-то схемы для сравнительно честного отъема денег у государства и населения, надо просто находиться при должности и хотеть её монетизировать. Вот и вся наука, – Володя развел руками.