Бой у мыса Палос в марте 1938 года — погибающий крейсер «Балеарес»…
Глава 4
— Не стрелять в меня! Я офицер королевского флота!
Сергей Иванович произнес властно, голос не дрогнул. Он чуть повернул голову, искоса заметив спускающихся с каменистого склона, поросшего кустарником полдесятка солдат в серой колониальной униформе и в широкополых шляпах, с зелеными воротниками и обшлагами. Подобное обмундирование видел на рисунках и в музее — на Кубе хватало испанцев из метрополии, что оставались лояльными короне. И когда началось восстание, из них укомплектовывали волонтерские батальоны «мобилизадо».
Теперь не было нужды гадать, что делать, все решилось за него. Подобное он предполагал, то, что повстанцев пока нет в окрестностях города и бухты, Сергей Иванович знал точно. Трое солдаты, один капрал с «угольниками» на рукавах, и лейтенант с двумя звездочками на обшлагах, сорокалетний, усы лихо закручены, в поблескивающих глазах юношеский интерес. Рукой махнул, солдаты сразу же отвели винтовки, и спросил чуть вздрагивающим голосом, с прорвавшимся чуть ли юношеским любопытством.
— Кто вы, сеньор? Вы чрезвычайно удивили нас, когда вынырнули из воды настолько неожиданно. Но лодки нет, иначе бы мы ее заметили!
— Из-под воды, теньенте, с помощью вот этого снаряжения, — Сергей Иванович усмехнулся, но голос тут же стал строгим:
— Не любопытствуйте, о том вашим людям знать не нужно. У меня тайное послание к адмиралу Сервере. Дон Серхио Рамос-и-Ортега, капитан де навио — этот чин соответствует коронелю в инфантерии.
Он произнес экспромтом с толикой высокомерия, свойственной кабальеро из хорошей семьи, с древней родословной, и это моментально подействовало. Лейтенант сообразил о неуместности вопросов при подчиненных, которые тут же поставили винтовки прикладами к ноге и вытянулись, услышав про столь весомый чин — с полковниками ни в одной армии мира не шутят, а тут еще из аристократов — «дон» прозвучал отнюдь не из вежливости, как часто бывает в обыденных разговорах.
— Помогите снять снаряжение, для подводного плавания. Только осторожнее — тут все хрупкое, и по весу стоит золотом!
Голос Сергея Ивановича преисполнился строгостью, и лейтенант со своими людьми тут же принялся помогать, разоблачать его от снаряжения — действовали неумело, но со старательной осторожностью, памятуя о золоте. Их можно понять — об аквалангах еще полвека не услышат, они первые, кто его увидел воочию. А между тем капрал довольно бодро покарабкался обратно вверх по склону, и скоро исчез за густыми кустарниками. И тут же лейтенант негромко произнес, склонившись к плечу.
— Мы немедленно сообщим морякам, сеньор, о вашем прибытии. Сюда отправят катер — вас заберут. А как снимать эту странную одежду, вроде из каучука? Впервые такую вижу, дон Рамос, признаюсь честно.
— Она для подводного плавания, защищает тело как от переохлаждения, и меньше привлекает внимание акул. Но на берегу под солнцем в ней находится долго нельзя — кожа сопреет. А снимается вот так…
Сергей Иванович расстегнул «молнию», скинул с плеч гидрокостюм, затем потянул резину вниз — офицер его поддержал, и он сняв ласты, стянул наконец и штанины. И только тут заметил «чудеса» — липкие «чернила» при солнечном свете исчезли полностью, словно испарились. Ни малейшего следа не осталось, хотя он внимательно осмотрел снаряжение, и в первую очередь стекло маски. Ничего ровным счетом, словно эта раковина ему привиделась, и никаких «чернил» из нее не выплеснулись.
— Да, так и есть — временная капсула, я в ней был как в коконе. А сейчас даже «остаточных явлений» не осталось…
— Простите, сеньор, я не понимаю речь, на которой вы сейчас говорите. Что-то знакомое, но смысл непонятен.
— А? Не обращайте внимания, я просто задумался. Накройте снаряжение чем-нибудь, нужна защита от солнечных лучей, иначе гидрокостюм в негодность прийти может и начнет воду пропускать. Хотя… Я и так весь мокрый, хоть отжимай. Ничего, все скоро просохнет.
— Да, сегодня жарко, сеньор. Да и янки по нам уже второй день стреляют — и снарядов они не жалеют.
Сергей Иванович сохранил полнейшую невозмутимость, хотя внутри душа прямо-таки возликовала — он не ошибся в определении времени. Чуть искоса посмотрел на лейтенанта — тот из себя сплошное почтение к «сеньору полковнику», два его солдата уже бережно накрыли снятыми с себя куртками свернутый гидрокостюм и акваланг.