Рамос отпил рома, медленно раскурил сигару, пыхнув дымком. Вечерело, от моря шла прохлада, а потому всяческого гнуса не летало. Находившимся на берегу американцам можно было только посочувствовать, но их никто на Кубу силком не гнал, все как на подбор добровольцы.
— Меня другое беспокоит, Паскуаль — стойкое ощущение, что эта победа мадридским политиканам придется не по нраву. Появилась даже уверенность, что еще до начала войны некоторые министры сделали все возможное, чтобы эта война закончилась сокрушительным поражением Испании.
— Ты можешь сказать конкретнее, Серхио, ведь Практической эскадрой командую я, и вся ответственность лежит на мне.
— Охотно, я тут подумал на досуге. Вот такие выходят странности. Смотри, что выходит — на Кубе началось восстание, которое явно и не скрываясь, поддерживают янки, даже угрожают нам прямой интервенцией, если отбросить политическое словоблудие. Нужно собирать все силы в кулак, проводить приготовительные к войне мероприятия, всячески усиливать флот. Но морское министерство делает совершенно противоположное. Твою эскадру отправляют за две тысячи миль к Африке, где нет угля и никакой инфраструктуры. Объяснение тут самое простое — кому-то было очень нужно, чтобы корабли и команды измотали себя в плавании, а не готовились к войне в своих базах. Ведь два крейсера ты сам услал на Кубу, когда взорвался «Мэн», чтобы потом они вернулись быстро обратно. Но ведь «Бискайя» и «Окендо» угробили машины в трансатлантическом переходе.
— От меня это потребовал Председатель Совета Министров — чтобы показать американцам наш флаг, чтобы они не решились на войну. Глупость, конечно, я протестовал, но Мадрид настоял.
— Нет, это не глупость, Паскуаль, а умысел! Эскадра растратила запас флотского угля, а на покупку кардифа денег не нашлось. На ремонт кораблей, замену пушек и боеприпасов денег не нашлось, а вот на пробеги за тысячи миль вполне отыскали. Причем, что война неизбежно начнется, знали за два года до оной, но морской министр откровенно саботировал все приготовления, мне о том Вильямиль много рассказывал. Знали все, но ничего не делали для исправления недостатков, ссылаясь на отсутствие денег. Но так ли это, если взглянуть незамутненным взором на ассигнованные средства. Вот тут мне Бустаменте подготовил интересную справку — во что обходилось казне содержание двадцати бесполезных кораблей, многие из которых на ходу рассыпались, а некоторые вообще дать ход не могли. Но цифры сами за себя говорят — вот колонки расходов, причем примерные, ибо знать все статьи невозможно, так что приведенные суммы можно умножить на треть.
Рамос протянул листок бумаги адмиралу и Сервера углубился в подсчеты. По мере чтения лицо бывшего морского министра буквально вытягивалось, приняв ошеломленное выражение.
— Теперь во что вылилась та самая «экономия» на производстве пушек «гонтория» и боеприпасов к ним. Во второй колонке несправные орудия и бесполезные снаряды, на которые просто вышвырнули деньги. А может, и украли — тогда понятно, кто именно в этом участвовал. А третий столбик это расходы на покупку английских пушек и двойного боекомплекта к ним с лиддитом, не дымным порохом как у нас. Весьма интересные подсчеты, особенно когда все сравнить совокупно.
Читая второй листок, адмирал побледнел, хрипло задышал, и Сергей Иванович испугался, как бы того апоплексический удар или инфаркт не шарахнул. Но хорошо хлебнул крепкого выдержанного рома, посидел немного с закрытыми глазами и потихоньку оправился.
— Доходчиво, не правда ли⁈ Покупное в два раза дешевле отечественной выделки, и при этом качество несравнимое. Удивительные цифры — можно представить, сколько из этого «благородные кабальеро» положили себе в карман. За такие вещи вешать надо на нок-рее!
— За что вешать?
— За шею, за что еще вешают. Если в кортесах озвучить эти цифры поднимется неимоверный скандал, с учетом того, что некоторые влиятельные сторонники королевы-регентши к этому делу свои ручонки приложили.
— Этого скандала никто не хочет, Серхио! Он нам во вред только пойдет — мы ведь воюем! Хотя скажу тебе честно, потому я и ушел в отставку с поста министра, потому что понял, что ничего не смогу сделать…
— Придется, если не желаешь, чтобы Испания встала даже не третьеразрядной страной, как сейчас, а переместилась на четвертые роли в мире! Но если сделаешь все как надо, то страна прочно станет во втором ряду, а там и до первого доберется. Если в мозгах у министров разум будет, а не труха!