Выбрать главу

— У вас есть сигара, теньенте? Я долго не курил.

— Конечно, сеньор коронель, прошу вас. И лучше отойти в тень, там у склона ее вполне достаточно.

Лейтенант извлек из кармана куртки короткую и тонкую сигару, протянул с поклоном, когда они перешли под склон — тут было прохладней, к тому же обдувал солоноватый морской ветерок. Сергей Иванович, уже присевший в тени на теплый камень, как на табуретку, раскурил сигариллу от заботливо зажженной толстой спички. Затягиваться пока не стал — не сигареты, тут «продерет» до самого копчика.

А сам крепко задумался, физически ощущая, как может бежать время, для него лично, и в этой войне. Хорошо, что здесь еще патриархальные нравы, джентльменам и сеньорам верят на слово, так что его задумку адмирал Сервера может и «проглотить». Мир еще не оглушен оголтелой пропагандой, что начнется в веке двадцатом, когда человечество пройдет через две чудовищные мировые войны. Хотя уже сейчас американские газетные магнаты уже начали широкомасштабную пропаганду войны. И не Кубу с Филиппинами они освобождают, нет, они отбирают чужие колонии, чтобы сделать их своими. А дальше будет хуже — это только первый шаг янки к будущему мировому господству. И вот тут нужно сделать все, чтобы их «легкая прогулка» не стала таковой, а была оплачена кровью полной мерой…

Подобные плакаты были везде, чтобы никто не усомнился в подлинном «благородстве настоящего защитника» всех угнетенных народов — «дядюшки Сэма»…

Глава 5

— Я знаю чуть ли не всех офицеров королевского флота, с адмиралами и капитанами де навио знаком лично. Потому не могу скрыть своего удивления — вашего имени, славного, без всякого сомнения, дон Серхио, я не знаю. А вы, тем не менее, представились…

— Разве я говорил об испанском королевском флоте, сеньор альмиранте? Нет, я сказал, что служил короне на испанском языке, и не более того. Просто привел свой заслуженный чин в соответствие вашего флота, на том, котором имел честь служить раньше, он звучал по-иному. А имя у меня то, под каким мой дед с юным отцом бежали из Испании, чтобы не стать жертвами внутренней сумятицы — ведь их родина переживала нелегкие времена. Но я родился на чужбине, и хотя свободно говорю на испанском языке, и происхожу из рода славных кабальеро, тем не менее, формально иностранец, и до недавнего времени был подданным другой короны.

Сервера смутился — он как-то не подумал, что такое более чем вероятно, а он ошибся, приняв этого спокойного на удивление сеньора, горделивого и невозмутимого, за банального самозванца. Или может быть джентльмена, так как Ройял Нэви никогда не требовал уточнения, какой короне служит, ибо всем в мире известно, что Королевский Флот один такой. Но тогда многое можно объяснить — невозмутимость, и манеры именно британского офицера, и своеобразный лоск. И моряк он от крови — это сразу чувствуется, он, словно пропах морем, солоноватый, как говорят. А в том, что английский язык собеседника много лучше, чем знает он сам, адмирал понял по одной фразе, которую тот произнес в своей действительно испанской речи, пусть и не изысканной. Но разве в этом можно упекать потомка кабальеро, если он родился и вырос на чужбине, где провел долгие годы.

— Прошу простить меня, кэптен, мне будет легче общаться с вами, зная ваше настоящее имя. И позвольте поинтересоваться, что вас привело на эту окраину Карибского моря, где идет наша война с американцами?

— Меня зовут Серхио Хуан Мария Галларда Рамос-и-Ортега, дон Паскуаль, я дал слово своему деду и рано умершему отцу, что больше никогда в жизни не буду называться своим родовым именем, — на какую-то секунду на лицо моряка легла тень, которую Сервера заметил. Адмирал прекрасно умел распознавать ложь, все же был морским министром, а политическая карьера всегда полна интриг, и без этого умения находится в правительстве невозможно — там настоящий клубок злокозненных интриганов.

— К сожалению, я не могу привести своего имени, под которым служил в королевском флоте — меня давно там исключили из списков живых, я считаюсь погибшим. Бывает, на море полно случайностей, не стоит удивляться. Особенно в тот момент, когда следует нанести ущерб неприятелю, который воюет сейчас с вами. Притязания янки многим сильно не нравятся, но открыто выступать ни одна из европейских держав не станет, только тайно, и таким образом, чтобы можно было спокойно отклонить претензии.

Сервера напрягся — сказанные слова сильно походили на правду, если таковой и не являлись на самом деле. Он посмотрел на начальника штаба эскадры капитана де навио Хоакина Бустаменте — тот чуть кивнул, соглашаясь, но продолжал сохранять молчание, не задавая никаких вопросов.