— Сколько раз, — вспоминал Юрин, — вся братва просила этого матроса изменить отношение к общему любимцу, завоевать его расположение, но человечишко этот был никудышный, советам товарищей не следовал. И вот однажды, когда мы находились в Северном море, зимой, вдруг ночью тревога: «Человек за бортом!» Судно тут же развернули, включили прожекторы и на волнах обнаружили Рема.
— С великим трудом-мы спасли тогда нашего любимца, — вспоминал моряк, но после этого вся братва возненавидела того матроса. Ведь это он швырнул за борт собаку. А вскоре судовой комитет возбудил ходатайство перед капитаном: списать его с судна.
— После такого эпизода, — продолжал Юрий, — Рем плавал с нами по безбрежным просторам морей и океанов. Был постоянным спутником матросов на стоянках в портах. Научился понимать русский язык, запомнил навсегда свою кличку, любил всех членов команды, но особенное предпочтение отдавал стармеху Сидоренко, человеку пожилому и очень добропорядочному. Казалось, что они не могут прожить друг без друга. И мы порой, по секрету от стармеха говорили: как он по возрасту уйдет на берег без Рема? Но оказалось, что не таким человеком был Сидоренко, чтобы уйти без любимой собаки. Уехал Сидоренко с Ремом к себе на Украину.
…На востоке уже побледнело небо, звезды теряли яркость, и мы засобирались на ток.
Всегда вдвоем
По городу о нем ходили разные слухи. Одни уверяли, что видели его на речном вокзале, стало быть, предполагали, что он сбежал с парохода. Другие опровергали это и заявляли, что он отстал от поезда. Но как первые, так и вторые толком не знали, откуда он взялся. А он появлялся в разных районах города, никому не навязывался, никому не хотел подчиняться. Всех считал чужими. Он был независим и свободен.
По внешним признакам и манере держаться ему было не более полутора лет. Но благодаря крупному росту и мощному сложению, казался старше.
Окрас у него был серый, с плотным шерстным покровом, а голова на мускулистой шее с крепкими челюстями и стоячими ушами говорили о сходстве с волком. И если верить исследователям, что в собаках такого типа есть кровь индийского волка, то можно согласиться, что наши восточно-европейские овчарки являются их отдаленными потомками. Одно бесспорно, что родился этот пришлый красивый пес от кровных производителей, у какого-то любителя овчарок этого типа. А в общем-то, о его прошлом можно было лишь догадываться. Но было ясно, что на свет он появился также, как сотни лет назад появлялись его дальние предки: слепым, немощным и неуклюжим. Сердобольная мать тут же облизала его, а потом осторожно взяла губами и положила к теплому животу, не освободившемуся еще от других щенков. И по закону, дарованному природой, она и в будущем уделяла своему первенцу больше заботы, и, вероятно, потому он вырос такой могучий и крупный. А сейчас, пока он привыкал к новому, неизвестному, появилось еще пять братьев и сестер. Эти малыши, как и он, пробовали скулить, карабкались друг на друга, перевертывались вверх голыми животами, но скоро эта бестолковая возня прекратилась, и каждый малыш нашел свой сосок и затих. Тишина нарушалась лишь чмоканьем и напряженным сопением да тяжелыми вздохами матери.
Когда минуло две недели, у щенков открылись глаза, и тут им представился новый, неведомый мир и все, что окружало их, казалось незнакомым и таинственным.
В месячном возрасте у первенца появился хозяин. И сейчас это маленькое существо лишилось самого дорогого — матери, сестер и братьев, в компании с которыми жизнь была веселей. Оказавшись в чужом доме, он скулил, пытался плакать, надеясь, что его поймут и вернут обратно, но так не получилось, и через три-четыре дня малыш смирился, а вскоре забыл и мать, и всех однопометников, и начал привыкать к людям, приютившим его.
А люди эти приучали к режиму, к вежливости.
Хозяин его, агроном по специальности, Сергей Иванович, был человек занятый, но питомцу своему уделял много внимания. И когда щенку исполнилось три месяца, он хорошо знал кличку, был приучен к ошейнику и поводку. По команде подходил к хозяину и шел на место, а еще спустя какое-то время, он хорошо носил поноску, плавал, охранял предметы, ползал, брал барьеры и недоверчиво относился к чужим. Наука, необходимая для служебной собаки, давалась ему легко, а хозяин постоянно относился к ученику ласково, не применял методов принуждения и всегда поощрял лакомствами.
Так шли дни, месяцы, трудно сказать, но неожиданно случилось то, что изменило жизнь молодой собаки.
Расстроенное здоровье агронома очень ухудшилось, и он вынужден был лечь в больницу на длительное лечение. Оставшаяся в квартире агронома престарелая мать не в состоянии была ухаживать за собакой, и ее решили на время болезни Сергея Ивановича отправить в одно из отделений совхоза.