К концу лета лисята приобрели видимость своих родичей. В это время они особенно были прожорливыми, и отец с матерью, подчас рискуя собой, добывали для них все, что можно раздобыть.
Однажды, когда дневная жара спала, сиводушка пробиралась околицей деревни, в надежде чем-либо поживиться. Высокая трава скрывала ее рыжую шубу, а нежный ветерок откуда-то доносил раздражающий запах курятины.
Причуяв его, лисица насторожилась, потом повернула нос на ветер и безошибочно начала подбираться к беспечно гулявшим в ячмене курам. На этот раз без особых трудов она вернулась домой с жирной курой, а красный лис подсторожил в зарослях речной речки крякового утенка. Для лисят такая добыча была праздником. Они с потасовками принялись за пиршество.
Иногда к куриному стаду, бродившему на ячменном поле, супруги приходили вдвоем, и тогда каждый из них возвращался с курицей. Обычно, когда лисицы хватали свою жертву, другие куры, чувствуя беду, поднимали неистовый шум. Но долгое время шум этот никого не беспокоил, и только Тобик, оказавшись как-то поблизости, заинтересовался тревогой куриного стада, но и он не понял происходившего. Если бы он имел опыт заправских гончих, то вероятнее всего нахальным лисицам не поздоровилось бы.
Так сиводушка и красный лис безнаказанно разбойничали, а люди, не разобравшись, всю тяжесть вины взвалили на невинного Тобика.
День выдался жаркий. В небе стояли светло-серые громады кучевых облаков. Казалось, что они не двигались и, только пристально вглядевшись, я заметил, как их очертания медленно изменялись, а вершины, освещенные солнцем, уходили куда-то в зенит.
Мой спутник Андрейка оказался большим знатоком здешних мест. Он знал все лесные тропы и просеки, грибные и ягодные места, и всю дорогу, что мы шли до леса, он с увлечением рассказывал о родных просторах, о голосах птиц, о своем друге Тобике. Бывая с ним в лесу, собака иногда облаивала сорвавшуюся с земли белку, поднимала в зарослях тетеревов и рябчиков, и это очень радовало мальчонку. Иногда от избытка чувств парнишка играл с Тобиком, и собака, видя такое расположение маленького друга, весело лаяла, прыгала и старалась лизнуть в лицо Андрейку своим большим и влажным языком.
Наконец, полевая дорога привела нас в лес. Здесь была удивительная тишина и прохлада. Казалось, что вершины огромных деревьев заснули, прекратили спор с бездомным бродягой-ветром. Вскоре мы оставляем дорогу и идем напрямик в прозрачную березовую рощу. Это заветные места моего спутника.
Грибные охоты всегда переносят меня в мальчишеские годы. Друзья моего детства встают, как живые. А между тем многих из них уже нет, а те, что живы, — неизвестно где. Сейчас, занятые розыском грибов, мы незаметно расходимся в разные стороны, и вдруг я вижу, как бегут мне навстречу задиристые малыши на толстых ножках, в желтых, серых, коричневых, а то и в белых шляпках. Беру их с собой и не спеша иду к другим, низко склоняюсь к земле. И вскоре опять вижу, как среди редких берез стройными рядами стоят грибные рати. Они напомнили мне потешных солдатиков в коричневых беретах. «Кто вы? Как вас зовут?» — шепотом спрашиваю грибное войско.
Вскоре малыши начинают оттягивать руку — корзина полна. На одном грибном участке встречаю обезглавленные корешки. Неужто грибники так зазнались, что собирают только грибные шляпки — думаю я. Но в это время в стороне раздалось недовольное ворчание — бу-бу-бу, и мне показалось, что какой-то озорной мальчишка дразнит меня. Но я ошибся. Штопором задрав пушистый хвостик, белка на широких прыжках заспешила к лапчатой ели и вскоре скрылась в ее густом лапнике. Я подошел к дереву, постучал колом по стволу елки и на голову мне упало несколько шишек, а шляпка ядреного подосиновика, падая с дерева, стукнула по моему сапогу. Самой лесной хозяйки мне не пришлось увидеть. Она, перепугавшись моего присутствия, наверняка спряталась в густой хвое или забилась в дупло. Поднимаю шляпку гриба, она в самой поре и без единой червоточимы. «Белка — не дурочка, — думаю я, — знает что заготовлять».
Неожиданно появляется Тобик. Напав на свежий след зверька, он заносился из стороны в сторону, захлебываясь лаем. На голос собали прибежал Андрейка. Он тут же взял собаку на привязь, чтобы не мешать белке в заготовке корма на зиму.