На склоне к лесной речке, мы устраиваемся на лесной поляне.
— Хорошая сейчас пора, — говорит мой спутник и показывает на цветы, пригретые солнцем. На лесных прогалинах голубыми глазами смотрела на нас из травы луговая герань. Малиновыми стрелами взметнулся иван-чай, а в самой гуще травы попрятались колокольчики. Неведомо откуда взлетали бабочки-перламутровки. Они подолгу кружили над травой и цветами. Тобик гонялся за ними. Собаке хотелось поймать лесных красавиц, но это не удавалось. Одна бабочка, казалось, дразнила расшалившегося пса. Она летала низко над землей, постепенно увлекая за собой Тобика. Так, преследуя бабочку, он скрылся в лесу, и на какое-то время совершенно пропал. Андрейка встревожился за своего друга и принялся было свистеть беглецу. Но вдруг в лесной тиши раздался злобный лай собаки.
— Это он у лесного яра, — взволнованно сказал Андрейка, — пошли туда! Осторожно скрадывая расстояние, мы незаметно подошли к Тобику. Он стоял у звериной норы и по-щенячьи, с заливом, тявкал на спрятавшихся там жильцов. У входа в звериный дом, стоял тяжелый дух. Повсюду валялись разбросанные кости животных, птичье перо и белые куриные крылья. Увидев такое, Андрейка понял происходившее и радостно закричал: «Вот кто воровал старухиных КУР, а обвиняли Тобика!» Радость и обида, очевидно, были настолько велики, что мальчишка горько заплакал.
Теперь нам следовало перевидеть лесных разбойников и мы, подвязав Тобика, спрятались в близких кустах. Не подавая каких-либо признаков нашего присутствия, мы просидели около часа. Наконец, жильцы звериного дома, видимо, решили, что опасность миновала, трусливо озираясь, вылезли из норы. В их движениях и манере чувствовалась хитрость сородичей. Но мы перехитрили их. Как только они отошли от входа в нору, мы заняли его и без особого труда накрыли пиджаком красного с седым отливом лисенка.
— Это для школы, — сказал Андрейка.
Потом мы взяли с собой несколько куриных крыльев.
— А это для доказательства, — добавил я.
Буйный характер
Кличка Буян соответствовала его характеру. Был он злобный и задиристый. Обычно встречные собаки старались удалиться от этого силача и задиры. Но мой пойнтер Чамбор по простоте душевной считал его членом нашей общей семьи, и однажды, приехав со мной в деревню и увидев сородича, доверчиво подошел к забияке. Минута — и Буян подмял Чамбора. Только попавшая в мои руки добрая орясина выручила пойнтера из беды.
С тех пор они стали врагами.
Когда я покупал Буяна у неизвестного охотника, тот расхваливал собаку по всем статьям, и, поверив ему, я купил ее за хорошую цену.
Держать в городе гончую у меня не было условий, и я отправил ее в деревню к матери. Но вскоре из деревни стали поступать неприятные вести. Стоило кому-либо подойти к гонцу, как тот бросался на него, а смельчак уходил с порванными брюками. Но вершиной всех зол был случай, о котором я хочу рассказать.
Мой приятель и охотник Борисов кроме пойнтера Дали имел еще дельного гонца по кличке Сказка. Поскольку Сказка была женского рода, Буян терпел ее, а иногда относился вполне галантно и пытался ухаживать. Надо сказать, что напару они неплохо гоняли зайцев и лисиц, но это длилось лишь до тех пор, пока в лесу не появлялся чужой выжлец. При встрече с псом Буян вступал с ним в драку, из которой обычно выходил победителем, а мне этим причинял большую неприятность.
В ту пору охота по зайцам разрешалась с половины сентября, и вот, договорившись с другом, мы направились в деревню, в родные места пострелять косых.
Сентябрь не спеша меняет краски. Опавших листьев на земле почти нет, и это не мешает работе гонцов. Солнце еще тепло и ярко.
Мы спустили Буяна и Сказку в надежде насладиться прелестью охоты. Вскоре собаки подняли зайца, но гон получился неуверенный, с перемолчками или, как говорят на охотничьем языке, марный. Видимо, заяц попал молодой, он таился, западал, не давал прямого следа, и вскоре собаки стеряли зверя.
В поисках прошло больше часа, и вдруг вблизи большой лесной поляны собаки азартно погнали. Я бегу, чтобы перевидеть гонного зверя. Когда вышел на опушку поляны, мне представилась невероятная картина. В конце поляны во всю прыть бежит баран, а за ним с голосами стелют наши собаки. Видя недоброе, я во всю силу легких кричу собакам: «Отрыж, не тронь!» Но где там, и вот вижу, как Буян с хода схватил барана за крестец и прижал к земле. Добрая хворостина, попавшаяся мне, помогла освободить животное от злобного пса. Казалось, этот крупный и сытый баран не пострадал от зубов собаки. Он поднялся, издал свое жалостливое «бя» и удалился в заросли.